Онлайн книга «Острова в океане»
– Я сплю с ним каждую ночь. Мне это нужно, Хадсон. Я все время такая возбужденная, что мне это нужно. И по-моему, это одна из причин, почему он теперь так поздно играет в бридж, ему бы хотелось, чтобы я успела заснуть до его прихода. Он как будто стал немного уставать с тех пор, как мы с тобой влюбились друг в друга. – А ты в первый раз влюбилась, с тех пор как за него вышла? – Нет. Мне очень жаль, но нет, не в первый. Я уже несколько раз влюблялась. Но никогда ему не изменяла, даже мысли такой не было. Он такой добрый и мягкий, и такой хороший муж, и я так к нему привыкла, и он меня любит и всегда добр со мной. – Пойдем лучше в «Риц» и выпьем шампанского, – сказал Томас Хадсон. Чувства его становились какими-то противоречивыми. В баре «Рица» было пусто, и официант принес им вино на один из столиков у стены. Теперь там всегда держали сухое перрье-жуэ 1915 года на льду, и официант просто спросил: – Вино то же самое, мистер Хадсон? Они выпили друг за друга, и принцесса сказала: – Я люблю это вино. А ты? – Очень. – О чем ты сейчас думаешь? – О тебе. – Понятно. Я тоже только о тебе и думаю. Но что ты думаешь обо мне? – Я думаю, что нам надо сейчас пойти ко мне в каюту. Мы слишком много болтаем и все ходим вокруг да около, и ни к чему не приходим. Сколько сейчас по твоим часам? – Десять минут двенадцатого. – Сколько там у вас времени? – спросил он у официанта, который подавал им вино. – Четверть двенадцатого, сэр. – Официант поглядел на часы в баре. Когда он отошел и уже не мог их слышать, Томас Хадсон спросил: – До которого часа он будет играть в бридж? – Он сказал, что будет играть очень поздно и чтобы я его не ждала и ложилась спать. – Допьем вино и пойдем ко мне. У меня там тоже есть немного. – Хадсон, но ведь это же очень опасно. – Всегда будет опасно, – сказал Томас Хадсон. – Но если топтаться на месте, как сейчас, это становится во много раз опаснее. Когда потом он провожал ее до супружеской каюты, а она говорила, что не надо, а он ответил, что так гораздо естественнее, принц все еще играл в бридж. Потом Томас Хадсон пошел опять в «Риц», где еще было открыто, и велел подать бутылку того же самого вина, и стал читать газеты, взятые на борт в Хайфе. При этом он вдруг сообразил, что это в первый раз за много дней у него нашлось время почитать газеты, и он чувствовал себя отдохнувшим и с большим удовольствием читал газеты. Потом, когда бридж кончился и принц, проходя мимо, заглянул в бар, Томас Хадсон предложил ему выпить стаканчик, перед тем как идти спать; сейчас принц нравился ему еще больше, чем всегда, он даже испытывал к нему какое-то родственное чувство. Томас Хадсон и барон сошли с корабля в Марселе. Большинство других пассажиров решили ехать дальше, до конечного пункта, которым был Саутгемптон. В Марселе они с бароном обедали в маленьком кафе в Старом Порту, за выставленным на тротуар столиком, ели moules marine`es [22] и попивали из графинчика vin rose`[23]. Томас Хадсон был очень голоден и вспомнил, что, в сущности, был почти все время голоден с тех самых пор, как они ушли из Хайфы. Да я, кстати, и сейчас чертовски голоден, подумал он. Куда к черту они подевались, все эти слуги? Хоть бы один показался. А на дворе ветер становился все холоднее. Это напомнило Хадсону тот холодный день в Марселе, когда они с бароном, подняв воротники пальто, сидели за столиком кафе на крутой улочке, сбегавшей вниз, к порту, и ели moules, разламывая тонкие черные раковинки, которые надо было вылавливать из горячей наперченной молочной похлебки с плавающим по ней горячим растопленным маслом, пили вино из Тавеля, на вкус такое, каким Прованс был на взгляд, и смотрели, как ветер раздувает юбки рыбачек, и туристок, и дурно одетых портовых проституток, когда те взбирались по крутой, вымощенной булыжником улочке, подхлестываемые мистралем. – Вы очень нахальный молодой человек, – сказал барон. – Хотите еще moules? – Нет. Я хочу чего-нибудь посолиднее. – Возьмем еще bouillabaisse[24]? – Два супа? – Я голоден. И мы теперь не скоро опять сюда попадем. – Да, у вас есть-таки основания быть голодным. Ладно. Возьмем bouillabaisse и хороший cha`teau brian, это очень тонкое вино. Придется мне вас подкормить, распутник вы этакий. – Что вы теперь думаете делать? – Гораздо интереснее, что вы теперь думаете делать. Вы ее любите? – Нет. – А, ну слава богу. Для вас сейчас самое лучшее немедля это прикончить. Самое лучшее. – Они приглашали меня к себе, на рыбную ловлю. – Будь это охота, так, может, стоило бы, – сказал барон. – А рыбная ловля – это очень холодно и очень неприятно. И нечего ей делать из своего мужа дурака. – Он, наверно, все знает. – Нет, не знает. Знает только, что она влюблена в вас. И ничего больше. Вы джентльмен, так что все, что вы сделаете, будет правильно. Но ей нечего делать из своего мужа дурака. Вы ведь на ней не женитесь? – Нет. – Да она все равно не могла бы выйти за вас замуж, и нечего делать его несчастным, разве только если вы ее любите. – Нет. Не люблю. Теперь я это знаю. – Ну так я думаю, что вам надо все это прикончить. – Я тоже так думаю. – Рад, что вы согласны со мной. А теперь скажите мне по правде, какая она? – Очень мила. – Глупости. Я знал ее мать. Вот если б вы знали ее мать! – Сожалею, что не знал. – Да, уж действительно стоит пожалеть. Не понимаю, как это вы спутались с такими добропорядочными и скучными людьми. Или, может быть, она вам нужна для вашей живописи или чего-нибудь подобного, а? – Нет. Это так не делается. Она мне очень нравилась. И сейчас нравится. Но я не люблю ее, и вообще все это стало чересчур сложным. |