Книга Синдром, страница 137 – Джон Кейз

– Жди здесь, – скомандовал Макбрайд и нажал кнопку, открывавшую багажник. Распахнув водительскую дверь, он собрался выйти, когда Эйдриен решительно возразила:

– Ты что, свихнулся? Я не собираюсь здесь торчать!

Льюис склонился и нежно коснулся ее губ.

– Прикрой меня.

Не дожидаясь ответа, он вылез из машины, достал из багажника дробовик и направился по отпечатавшимся в снегу следам де Гроота. Подошел к внешней лестнице, поднялся наверх и выдержал паузу у двери в четвертый номер. Глубоко втянув носом воздух, Макбрайд тихо постучал, отступил назад и замер с дробовиком в руках, направив ствол к полу. Однако ничего не произошло. Лью повторил попытку – и снова никакого ответа. Тогда он разозлился и что есть мочи забарабанил в дверь – та распахнулась сама собой.

Крепко сжимая в руках винтовку, Льюис шагнул в прихожую, бросил взгляд вправо-влево и прислушался. В квартире царила полная тишина – если здесь и находился живой человек, он не выдавал свое присутствие даже дыханием. Макбрайд вошел в гостиную и заметил стол, на котором валялось с полдюжины очень маленьких лампочек – и все как одна разбиты. Рядом лежала электродрель. «Что за черт?» – недоумевал Льюис.

Несколько шагов – и он в укороченном холле: одна дверь налево, другая – направо. Открыв левую дверь, Макбрайд оказался в спальне, которая, похоже, предназначалась не только для сна. Здесь была организована настоящая расистская диорама с расклеенными по стенам самодельными коллажами: порнографические снимки чернокожих мужчин и юных светловолосых дев; голова Десмонда Туту на теле шимпанзе; несколько фотографий НЛО и плакат с изображением Нельсона Манделы. Лицо африканского лидера обвели ярким маркером и перечеркнули красной линией. Рядом – еще один коллаж: южноафриканский президент Мбеки, на улыбающейся физиономии которого копошились нарисованные личинки мух, а на голове извивались языками пламени дождевые черви. На полу возле кровати лежала кипа журналов: «Одинист», «Контре ле Бу», «Дер Бродербауд репорт», а на дальней стене висели, обратив лики к изуродованным портретам африканцев, грубо исполненные изображения Адольфа Гитлера и швейцарского уфолога Вилли Майера.

«Вот и декорации, – подумал Макбрайд. – Достаточное доказательство того, что жилец – маньяк-одиночка». Впрочем, в своих выдумках де Гроот оказался не оригинален. Как и память-ширма голландца, представшая взору сцена поражала своей тривиальностью. Все вокруг напоминало дешевое телешоу, воплощенную идею второсортного продюсера о святилище расиста. Макбрайд решил, что, если тут покопаться получше, обязательно найдется дневник, заполненный невзначай оброненными мыслями из Фрейда и псевдополитическим трепом фанатиков-идолопоклонников. А может, и пара фотографий голландца с ружьем в руках.

Но где же актер? Где звезда программы? Удары сердца гулко отдавались в висках. Макбрайд вернулся в коридор и с ружьем наперевес пнул дверь в соседнее помещение. Ванна.

– Хенрик?

Крепко сжимая в руках винтовку, Лью отвел стволом полиэтиленовую занавеску – никого.

Совсем растерявшись, он вернулся в гостиную, и тут его взору предстал хозяин квартиры собственной персоной. Голландец стоял за спиной Эйдриен и прижимал к ее виску дуло пистолета.

– Доктор Дюран, какая встреча! – с улыбкой проговорил он.

– Послушай, Хенрик, не делай глупостей.

– Добро пожаловать в Давос! Воистину чудесное местечко! Не соизволите ли опустить оружие, доктор? Мне бы не хотелось кого-нибудь поранить.

Макбрайд, не спуская взгляда с голландца, положил дробовик на пол.

– Отпусти ее. Она здесь ни при чем.

– Тсс, – шепнул тот, приложив палец к губам. – Червь услышит. – Кивнув в сторону дивана, он приказал садиться и подтолкнул Эйдриен, к которой тут же присоединился Макбрайд. Де Гроот нагнулся, поднял с пола дробовик и, вынув магазин, бросил ружье в угол. Затем избавился от остававшегося в винтовке патрона и швырнул бесполезное теперь оружие в ближайшее кресло. Направился зачем-то на кухню и мгновением позже вернулся с катушкой липкой ленты в руке. Швырнув ее Макбрайду, приказал заклеить его спутнице рот, чтобы не болтала зря, а затем связать руки и ноги. Заметив, что пленник исполняет распоряжение без особого рвения, голландец подошел к дивану и изо всех сил саданул психотерапевта тупым концом револьвера по губам.

Отступив назад, де Гроот удовлетворенно наблюдал, как доктор Дюран делает, что велено: отрывает полоски липкой ленты и наклеивает их поперек рта насмерть перепуганной молодой женщины.

– Теперь твоя очередь, – проговорил голландец, снимая куртку-дубленку и вешая ее на спинку стула: на его шее, на витой цепи, красовался заламинированный пластиковый бэйдж.

– Послушай, Хенрик…

Де Гроот хмуро оборвал врача на полуслове:

– Без разговоров.

В этот миг стекла сотряслись от неожиданно мощного порыва ветра, мигнула лампочка на потолке, грохнула железная калитка за домом. Де Гроот отвлекся на звук и подошел к окну.

– Буря.

– Хенрик, тебе обязательно надо меня выслушать.

– Нет, Док, прости. Я не могу слушать вас обоих.

– Ты о чем это?

– Вы с Червем так и норовите указать мне, что делать, – объяснил измученный недугом голландец.

– Хенрик, я знаю, что ты задумал, и это очень нехорошая мысль.

– Ах вот как?! И что же я, по-вашему, намерен сделать, Док?

– Ты зачем-то решил застрелить Манделу и остальных.

Тот покачал головой.

– Обматывай ноги шесть раз. Крепче! – Голландец некоторое время молчал и вскоре продолжил: – Я ни в кого не буду стрелять.

– Разве? – Лью пришел в замешательство.

– Да. Стопы, доктор Дюран, и лодыжки тоже. Шесть оборотов.

Макбрайд наклонился и исполнил то, что приказал Хенрик. Отрывая куски липкой ленты, он собственноручно лишал себя свободы.

– Я не собираюсь применять оружие, – проинформировал де Гроот, и фыркающий смешок сорвался с его губ. – Вполне хватит огня.

Пленник закончил обматывать ноги лентой и поднял на голландца глаза.

– О чем ты?

Тот проигнорировал вопрос и приказал:

– А теперь руки за спину.

Де Гроот схватил скотч и сам стал обматывать запястья американца.

Лью шарил глазами по комнате в поисках сподручного предмета, которым можно было бы вывести маньяка из игры. Однако в поле зрения попали только Эйдриен, которая, судя по ее виду, готова была упасть в обморок, и стол с лампочками.

– Зачем тебе понадобились лампочки?

Закончив связывать пленника, де Гроот обошел диван и встал перед беспомощной парочкой. Взглянул на часы, зябко поежился и сел в мягкое кожаное кресло.

– Червь умен. Он знает, что с оружием к ним не подобраться – даже с моим удостоверением. Никак.