Онлайн книга «Синдром»
|
– Доктор, я не прошу вас брать нового пациента. Я только хотела, чтобы вы его осмотрели. Вы – настоящий специалист, а этот случай совершенно необычный. На том конце провода скептично хмыкнули: – Полагаете? «Осторожно, – предостерегла себя Эйдриен. – Не рассказывай слишком много. Иначе в дверях появятся другие специалисты – со смирительной рубашкой». – Такие вещи не очень удобно обсуждать по телефону. Скажу лишь, что речь идет о человеке, который страдает крайней формой самообмана. – Он дееспособен? – Да. – Насколько самостоятелен? – Он считает себя психотерапевтом. – Да что вы! – Умиление Шоу было столь же явственно, сколь и его недавний скептицизм. – И хуже всего – он лечит людей. – Ого. – Интонация Шоу перешла с мажора на минор. – Приведите своего знакомого в четверг. Я смогу принять его в десять. Психиатр продиктовал собеседнице свой адрес, и та положила трубку. Теперь она чувствовала себя настоящей героиней. Дюран сидел в гостиной и допивал бутылку пива. Подойдя к нему, Эйдриен сообщила: – В четверг утром поедем кое с кем повидаться. – С кем же? – С одним психиатром. Он живет в Нью-Йорке. Джеффри окинул девушку скептическим взглядом и поинтересовался: – И чего мы этим добьемся? Эйдриен пожала плечами: – Пока не знаю. Просто я подумала, что нам не помешает мнение специалиста. – О чем? – О тебе. – Обо мне? – удивленно переспросил Дюран. Девушка кивнула. Морально она уже была готова к неминуемым, на ее взгляд, возражениям: «Со мной все в порядке. Чувствую себя как никогда», и так далее. Но ее опасения оказались напрасны – в ответ она услышала всего два слова: – Неплохая мысль. На следующее утро Эйдриен поднялась рано и посетила небольшой рынок в северной части города, где приобрела дешевый пишущий магнитофон. На обратном пути, возвращаясь в «Соленые брызги», остановилась у придорожного кафе и купила на двоих кофе и круассанов. Когда она вошла в дверь, навстречу выплыл Дюран. Он запустил в волосы пятерню и зевал – видно, только проснулся. – Знаешь, я подумала, неплохо бы послушать пленку, – предложила Эйдриен. – Какую пленку? – Ту, что ты не успел отправить. – А-а, – хмуро проворчал психотерапевт. – Эту… – А что, какие-то проблемы? Он покачал головой: – Все не так просто. – О чем ты? – Ну, во-первых, я не могу этого позволить по этическим соображениям. Видишь ли, Хенрик – мой пациент. Когда он говорит со мной, это конфиденциально – как если бы я был священником на исповеди, понимаешь? – То есть как если бы ты был настоящим психотерапевтом… Дюран проигнорировал сарказм. – И еще – ты судишься со мной, так что… В общем, мне эта идея не нравится. – Я с тобой не сужусь. – Как так, судилась же? – Да. Но это в прошлом. Я отзову жалобу сразу, как только… – Эйдриен замялась и несколько неуверенно договорила: – Как только все встанет на свои места. – С чего бы вдруг? – Потому что так не делается: сегодня я подаю на тебя в суд, а завтра мы вместе прячемся в гостинице. Некрасиво. А кроме того, все далеко не так просто, как могло показаться сначала. После недолгого размышления Джефф решился: – Хорошо, согласен. Только тебе не обязательно знать имя и фамилию клиента. Эйдриен склонила голову набок, а затем согласно кивнула. – Мне просто надо услышать тебя за работой. Говорил обладатель низкого, грудного голоса. Его английский выглядел почти безупречно, только слегка чувствовался резковатый бенилюксовский акцент. Дюран небрежно развалился в кресле и задумчиво слушал, глядя в потолок. – Вообще-то ты с ним встречалась. – Я? Джеффри кивнул: – Когда впервые пришла ко мне. Собеседница задумалась, припоминая. – У нас был сеанс, – подсказал Дюран. – Помнишь здоровяка со светлыми волосами? Эйдриен склонилась к магнитофону и прибавила громкость, хмурясь от безуспешных попыток вспомнить пациента доктора. – Ты наорала на него, ну? Крикнула: «Проснись!» – Ах да. Точно! – И назвала меня… Она кивнула. – Я очень расстроилась. А теперь – тише, я хочу послушать. – Эйдриен чуть отмотала назад пленку и прибавила громкость. Дюран: «Сосредоточься на дыхании. Во-о-от так. А сейчас дыши со мной вместе… Хорошо! Очень хорошо. Ты чувствуешь умиротворение, Хенрик? Оно пронизывает тебя насквозь. И когда мы выдыхаем, чувство покоя только усиливается. Вот так. Да. Вот так. Я хочу, чтобы ты ощутил воздух, как он входит и выходит. Ты знаешь, где мы, Хенрик? Хенрик: В безопасном месте. Дюран: Верно. Мы в безопасном месте. На скале. Я слышу, как ласкают камень волны. Прямо под нами. Легкий ветерок колышет водную гладь. Ты чувствуешь, как он ворошит волосы? Хенрик: И чайка. Над головой. Дюран: Верно. Там чайка, кружит в небе над нашими головами. Парит на ветру. Хенрик: Как хорошо. Дюран: А теперь я попрошу тебя вспомнить ту ночь, когда ты ехал… Ты ехал на машине в Уоткинс-Глен. Помнишь, Хенрик? Пленка микрокассеты медленно отматывалась. Хенрик: Было уже поздно, дело шло к вечеру – стоял ясный день, я шел мимо кондитерской. Дюран: Нет, вряд ли. Не думаю, что ты шел. Может быть, ты ехал? Ты помнишь, что сидел в машине? Вечером? Хенрик: Да. Эйдриен взглянула на психотерапевта, который поставил ноги на пол и, сосредоточенно подавшись вперед, внимательно слушал. Дюран: Кому принадлежала машина? Хенрик: Я… не помню. Дюран: Я полагаю, твоим родителям? Хенрик: Да. Родителям. Дюран: Отлично. А потом что случилось? Хенрик: Я увидел огни. Дюран: На что они похожи? Хенрик: Я подумал, что это фары, но… Дюран: Нет. Я уже говорил тебе, Хенрик: так подумал твой отец. Тебе было семь лет, ты растерялся. А потом огни окружили тебя. Ты купался в свете. Помнишь? Хенрик: Да. Да, конечно. |