Книга Манхэттен по Фрейду, страница 69 – Люк Босси

— Нет, — ответила молодая женщина. Она не размыкала губ в течение всей поездки.

— Это одна из героинь итальянского Возрождения. Героиня особого рода. Она была изнасилована отцом, римским аристократом, и отомстила, убив его. При помощи своих братьев.

— Моя история, — кивнула Грейс.

— Да, но Ченчи, даже под пыткой, не призналась в совершенном преступлении…

— А я отвечаю за свои поступки.

— Вы как-то обвинили меня в порочности, — сказал Фрейд после паузы. — А теперь сами выбрали порочную стратегию — заявили о чем-то чудовищном, чтобы спрятать то, что создает еще более серьезную проблему.

Грейс, проигнорировав его замечание, снова замкнулась в себе.

Она быстро поднялась по ступеням дома номер «1303» по Коламбус-авеню, продолжая избегать взгляда Фрейда. Их сопровождали двое полицейских.

— Где мой дядя? — спросила Грейс у служанки, которая открыла ей дверь.

— Сегодня вечером он не придет, — сообщила служанка.

— Почему же?

— Его арестовали, — объяснил Фрейд и вкратце рассказал Грейс о перестрелке в «Дримленде».

Ему показалось, что молодую женщину огорчили его слова.

— Он пытался защитить меня, — сказала она. — Я хочу с ним поговорить.

Грейс подошла к телефону и под неодобрительными взглядами полицейских набрала номер комиссариата. В конце концов ей позволили поговорить с дядей. Повесив трубку, Грейс повернулась к нему:

— Доброго вечера, доктор.

Фрейд отметил, что тон ее стал еще сдержаннее, чем раньше.

— Берегите себя, мисс Корда.

Грейс сообщила полицейским, что теперь она хочет уединиться у себя в комнате. Фрейд посмотрел на ее защитников: высокие, крепкие, вооруженные… но понимают ли они всю важность возложенной на них миссии?

Не получив ответа на этот вопрос, Фрейд покорился обстоятельствам и вышел на улицу.

Уже стемнело. Спускаясь по лестнице, он заметил Эйлин Дэймон, торопливо подходящую к дому. Ее плечи укутывала черная шаль.

— Я узнала, что Грейс вернулась, — сказала она, увидев Фрейда. — Она жива и здорова?

— Да.

— Спасибо, — произнесла мисс Дэймон сердечным тоном. — Спасибо.

Она горячо пожала Фрейду руку.

— День оказался не из легких, — проговорил растроганный Фрейд.

— Поблагодарите от моего имени также инспектора Кана.

Несмотря на возраст, ее пожатие было крепким и энергичным. Почти мужским. В тот момент, когда она хотела отпустить его руку, Фрейд инстинктивно сжал ее ладонь.

— Что вы делаете? — с удивлением произнесла мисс Дэймон.

— Грейс вспомнила, — сказал Фрейд.

Взволнованная дама высвободила свою руку:

— Что вы имеете в виду?

— Она вспомнила то, что вы от нее скрывали.

— Говорите яснее…

— Все это время вы знали, что Август Корда был недостойным отцом, насиловавшим Грейс в детстве. Почему вы до сих пор молчали? Почему не донесли на него?

Подбородок мисс Дэймон задрожал; она отвела взгляд:

— Легко сейчас говорить…

Она начала подниматься по лестнице к входной двери. Фрейд попросил мисс Дэймон задержаться. Все нити его рассуждений вдруг сплелись в один большой клубок.

— Вы были уверены в том, что вам никто не поверит, — продолжил он. — Вас выгнали бы, как Мэри Коннелл, и не осталось бы никого, чтобы защитить Грейс. Тогда вы решили остаться и каждую ночь нести стражу у ее дверей.

— Все это уже в прошлом, доктор Фрейд. В мучительном прошлом. Которое никто не хочет вспоминать.

Мисс Дэймон поднялась на последнюю ступеньку и взялась за ручку двери.

— Грейс страдала амнезией, — снова заговорил Фрейд. — Вы охраняли ее также и от ее тайны. Вы видели, что Грейс не справляется со своей травмой, но не могли решиться напомнить ей о том, что она пережила. Вы попытались помочь ей выдумками, вы рассказывали ей истории. История о докторе Джекиле, например, учила ее противостоять присутствию чужого, дьявольского существа внутри нее самой.

При этих словах старая дама испуганно остановилась:

— Так мне удалось как-то ограничить время, на которое она теряла контроль над собой.

— Это так, но вы не удержали двойника Грейс в своей власти. Она хотела отомстить. Она совершила убийство.

— Неправда! — возмутилась мисс Дэймон. — Как вы можете так говорить?

— Несколько часов назад Грейс написала признание, что убила своего отца, — сказал Фрейд.

— И вы ей верите? — произнесла мисс Дэймон дрожащим голосом.

— У меня нет причин ей не верить.

— Но она лжет! Она ничего не делала!

— Почему же она призналась?

— Не она его убила, говорю я вам!

— Может быть, она призналась, чтобы защитить кого-то другого? — тихо спросил Фрейд.

— Это я, — сказала старая дама сокрушенным тоном. — Это я убила…

Кровь, казалось, отлила от ее щек.

— Я должна все рассказать инспектору, — добавила она.

Фрейд закрыл глаза. Признание взволновало его тем больше, что получил он его, действуя как настоящий полицейский. В то же время сообщение о невиновности Грейс принесло ему чувство облегчения.

— Вы ничего не скажете, — проговорил он наконец.

— Грейс не должна расплачиваться за меня.

— Признанию Грейс не дадут хода. Инспектор Кан решил не придавать значения ее заявлениям. Я осуждаю ваш поступок, но вы не должны делать признание из-за меня.

Убийство отца. Так его совершила не дочь, а эта женщина с седыми волосами, укравшая свое преступление у Эдипа.

— Почти десять лет я хотела, чтобы господин Корда ответил за то, что он сделал, — сказала мисс Дэймон после паузы.

— Но почему вы сделали это именно сейчас? — спросил Фрейд. — После стольких лет? Тогда, когда Грейс уже находилась в безопасности?

— Я солгала, что не видела Грейс накануне… того дня, когда я сделала это, — ответила мисс Дэймон. — Я столкнулась с ней, когда она выходила из дому. Она была не в себе.

— Она стала Юдифью.

— Я удержала ее. Она говорила со мной сурово и сказала, что во всем виноват ее отец. Что он опять сделал с ней что-то ужасное.

— Он сообщил Грейс о том, что у нее есть брат.

— Она ничего мне не объяснила. Но я поняла, что, пока он жив, Грейс никогда не обретет покоя. Я ужасно рассердилась на себя за то, что оставила ее одну и не защитила. И решила действовать. — Мисс Дэймон посмотрела на Фрейда; в глазах ее зажегся огонек безумия. — Увидев его мертвым у своих ног, я не почувствовала никаких угрызений совести. Наоборот, я ощутила себя очистившейся. Это единственное, в чем я сама считаю себя виноватой.