Онлайн книга «Вирусный маркетинг»
|
— Значит, никакой загадки… — Нет… это игра, как и все остальное в наши дни. Одна большая ролевая игра, в которой каждый, исходя из возможностей, продвигает свои фишки. «Игра как способ распространения ультралиберальной трансгуманистической мысли». Игра — ведь играть любят все. Особенно те, у кого фишек нет. — Н-да, неплохая идея. Лифт открывается, и они умолкают. Иезавель идет вперед по коридору, снова сосредоточенная и натянутая, как струна. Она подает Натану знак молча следовать за ней. «Руку держит на самозарядном пистолете, спрятанном под курткой». Прикладывает ухо к двери, ведущей в офис «Фромм & К°», и несколько секунд прислушивается, готовая уловить малейшее колебание. — Никого. Заходим. Натан закатывает глаза. — Как? Не успевает он задать вопрос, как Иезавель вышибает дверь плечом. Простая фанерная дверь, для Иезавели это не помеха. Натан беспокойно озирается. Похоже, шум никого не потревожил. Камилла с дыркой во лбу. «А, да черт с ним!» Он тоже заходит. — В офисе никого. Иезавель уже осмотрелась. — Почуяв недоброе, крысы бегут с корабля… Вчера вечером в этом офисе еще кто-то был. Она указывает на пепельницу, полную окурков. — Но удивительно, что они не убрали за собой. Она проводит пальцем по папкам, стоящим на полках единственного в комнате книжного шкафа. — Немало документов АО Фаб-Кортекс, американской компании Питера и Джона. Мы не ошиблись. — Компания до сих пор существует? Я думал, она закрылась в восьмидесятые. — Видимо, они открыли ее снова. — …или те, кто работает в этом офисе, очень ею интересуются. Он берет первую попавшуюся папку и начинает листать. — Есть что-нибудь? — Только архивные документы. — Ничего конкретного? — Может, все же найдется что-то, что выведет нас на след клонов? Какое-нибудь имя, адрес… Он переворачивает несколько страниц. — Если я правильно понимаю, предшественница СЕРИМЕКСа — маленькая калифорнийская фирма, открытая в конце шестидесятых. В шестьдесят девятом АО Фаб-Кортекс предприняло попытку восстановить спинной мозг женщины, у которой был поврежден позвоночник, воссоединить двигательные нервы. Этот проект увенчался созданием микрочипа, который самостоятельно подзаряжался благодаря перепадам температуры тела. Что обеспечивало ему практически неограниченный срок службы. — Мне знакома эта технология. Если не ошибаюсь, микрочипы были снабжены термоэлектрической системой подзарядки и литиевой батареей. На мгновение в глазах Иезавели загорается странный огонек. — Если чип, находившийся в теле, разрушался, это могло привести к возникновению глубоких и болезненных ран, которые все время гноились. Натан добавляет: — По всей видимости, с этим им справиться не удалось. — Да их это и не очень волновало… На тот момент, по крайней мере. Подопытных хватало. Мало кто следил за их экспериментами, никто не знал, чем они занимались на самом деле, и не мог оценить последствий. У них была почти полная свобода… скажем, их деятельность еще считалась законной. Она смотрит в стену. — Еще я знаю, что они обнаружили на человеческом теле две точки, в которых температура изменяется быстрее всего, наиболее подходящие для зарядки батарей, — одна на лбу, чуть ниже того места, где начинают расти волосы, а другая на тыльной стороне ладони. Натан рассматривает шрам на лбу Иезавели. Девушка понимает это, заметив его взгляд. — Такие же отметины, как у тебя. Шрам на тыльной стороне ее ладони. Ее взгляд на долю секунды затуманивается. «Словно она хотела сказать мне нечто важное». — Еще что-нибудь? — Нет… ничего… Шорох страниц. — Только технические подробности, отчеты, формулы. Он берет еще одну папку — результат тот же. Ничего другого на полках нет. Тут он натыкается ногой на коробку, стоящую прямо на полу. «Как будто ее кто-то забыл». Натан приподнимает крышку: бухгалтерские документы. — Что это? Иезавель заглядывает ему через плечо. — Кажется, их счета. — Дай посмотреть. Через несколько минут они вынуждены признать очевидное: в офисе они больше ничего не найдут. Возвращение на исходную позицию. — Нам остается только дожидаться здесь, пока кто-нибудь не вернется за этими бумагами. — Если вообще вернется… «Офисы сдаются на несколько дней, недель или месяцев». — Компьютеры они перевезли, телефоны тоже… если бы нам только удалось взглянуть на список их звонков… Натан со злостью пинает коробку. — Черт, да ничего у нас нет! Ни одного имени, ни одного адреса… Его взгляд падает на ворох конвертов и счетов, валяющихся на полу возле перевернутой коробки. «Конверты…» — Кажется, я кое-что нашел… — …почту доставляют не сюда. — Это ведь съемное помещение, а у фирм обычно бывает абонентский ящик в каком-нибудь более надежном, постоянном месте… — Большая часть счетов отправлена по адресу 10785 Берлин, Клингельхеферштрассе, 24. — Если нам повезет, то почтовый ящик по-прежнему проверяется каждый день, даже несмотря на то, что компания переехала из этого офиса. — В любом случае, это единственное, что у нас есть. Иезавель уже направляется к выходу. Указанный адрес привел их к запертой на ключ персональной ячейке в камере хранения. 10.30 утра, почтовые служащие еще не приходили. По словам одного из соседей, они появляются только ближе к полудню. «А что касается клиентов…» Через два часа заходит почтальон с внушительной ношей. Иезавель и Натан с нетерпением ждут снаружи, не сводя глаз с интересующей их ячейки. В нее опускают несколько конвертов, это доказывает, что компания под названием «Фромм & К°» до сих пор существует. Как только служащий удаляется, Иезавель кидается к дверце ячейки. Натан удерживает ее за руку, указывая на потолок зала через стеклянную витрину. — Камера. «Если взломаем ячейку, нас тут же засекут». |