Книга Полицейские тоже любят, страница 25 – Мари Феррарелла

– Ты думал, я шучу?

Сэм рассмеялся, качая головой.

Нажав кнопку лифта, Сэм обнаружил, что кабина уже стоит на их этаже. Раскрылись двери.

– Мы никогда не говорили всерьез, – обратился Сэм к Райли, входя в лифт.

Ей понравились его слова. Они означали, что она лишила его самоуверенности. Устойчивости. Это уравнивало правила игры для нее. Потому что кое-что в нем определенно лишало устойчивости ее саму.

– Я зайду, конечно, чтобы ответить на твои вопросы. – Двери лифта снова закрылись. Она нажала кнопку первого этажа. – Лайза спрашивала обо мне?

Сэм кивнул:

– Спрашивает каждое утро.

С тех пор как он лишился возможности делить ответственность за заботу о девочке, ему пришлось признать, что его несколько задевает явное предпочтение Лайзой не его, а Макинтайр.

– Знаешь, постепенно тебе придется взять все на себя, – сказала она, когда двери лифта снова раскрылись.

Они вышли и двинулись к выходу из здания.

– Проводи с ней утро и вечер, без того чтобы в ваши отношения вмешивался где-нибудь посредник.

– Я перейду через этот мост, когда подойду к нему, – ответил он неопределенно. Дойдя до входной двери, он распахнул ее перед ней, затем проверил адрес на листке бумаги, который передал ему Баркер. – Тот же район города, где произошли два других ограбления, за тем исключением, что это место преступления ближе к центру, чем предыдущие.

– Может, взломщики выбирают свои жертвы более демократично, – сказала она.

Предположив, что он хочет ехать, она направилась к обычному месту парковки его машины.

– Конечно, было бы замечательно обнаружить, что их связывает кое-что еще, кроме географии, – откликнулся Сэм. Он машинально сунул руку в карман в поисках ключа от замка зажигания.

– Обнаружим, – обнадежила Райли.

Сэм снял блокировку с дверцы машины у ее места. Одновременно освободились от блокировки все другие дверцы.

– Я не столь оптимистичен, как ты, – сказал он ей, обходя багажник на пути к своей дверце.

Райли забралась в машину.

– Я заметила это. Но все-таки мы найдем, что их связывает. Может, даже в этот раз.

Пока они установили, что две супружеские пары не были знакомы и не имели ничего общего, кроме проживания в домах стоимостью в миллионы долларов.

Рано утром Райли просмотрела перечень сведений, который они составили за энное время. Первые жертвы, Эдит и Джоель Марстон, посещали воскресные богослужения в церкви, Вильсоны нет. Марстоны имели двоих несовершеннолетних детей, которые учились в частных школах, Вильсоны были бездетны. Марстоны отдыхали три раза в год. Господин Вильсон был трудоголиком и в течение трех лет не проводил вместе с женой отпуск. Госпожа Вильсон ходила на занятия по гимнастике четыре раза в неделю. Марстоны гимнастикой не занимались.

Так обстояло дело. Характеристики этих двух пар не пересекались – за исключением их имущества, думала Райли, пока они ехали к дому третьих жертв. Где-то и каким-то образом тайна ограблений должна была обнаружиться.

Третей жертвой был Джон Кэйхил, разведенный профессор колледжа и отец двоих сыновей-подростков, которых не было дома, когда происходило ограбление. Его подруге, с которой он встречался в течение последних десяти месяцев, повезло меньше. После ужина в облюбованном ими ресторане Джон Кэйхил и Ронда Уильямс вернулись в его дом, занялись любовью, потом, опьянев от возлияний, уснули в его калифорнийской двуспальной кровати.

Как раз в то время, когда они спали крепким сном, двое грабителей в черном совершили взлом.

Согласно первоначальным данным, собранным следователем на месте, почерк преступления соответствовал почерку двух других ограблений. С небольшой разницей. В этот раз один из грабителей, тот, что был моложе, попытался изнасиловать Ронду, впавшую в истерику. Джон, несмотря на то что был связан по рукам и ногам, бурно протестовал, обзывая грабителя обидными словами. Ему удалось отвести угрозу от Ронды, поскольку грабитель стал избивать его за рыцарство. Сообщнику пришлось оттащить его от профессора и сердито напомнить, для чего они пришли сюда.

Помимо этого, все происходило по старой схеме. Жертв связали, залепили им рот клейкой лентой и вслед за этим обездвижили хлороформом.

Когда прибыли Райли и Вьятт, прошло уже двенадцать часов с того момента, как профессор и его подруга подверглись тяжкому испытанию. В часы, когда ее не покидало сознание, Ронда выглядела так, словно находилась в перманентном состоянии плача.

Представив себя и Райли, а также выразив сочувствие и соболезнования в связи с тем, что пережили жертвы ограбления, Сэм попросил их пересказать события, которые произошли после того, как грабители разбудили их в спальне.

Разгневанный профессор наотрез отказался рассказывать об этом снова.

– Я уже говорил офицеру обо всем, что случилось. Если хотите знать, поинтересуйтесь у него, – выпалил Кэйхил.

Обнимая Ронду, он пытался ее утешить. Она продолжала всхлипывать, утираясь платком, который он ей передал. Сейчас платок выглядел смятым и влажным.

– Профессор, мы надеемся, что вы вспомните что-нибудь еще, когда перескажете происшествие, вспомните то, что, может быть, забыли в первый раз, – сказала Райли, надеясь пробудить в нем здравомыслие. – Даже мельчайшая деталь может помочь найти преступников.

В его серых глазах, казалось, промелькнула яркая вспышка, когда он взглянул на них.

– Мне известна статистика достижений в этой области, и они удручающе малы, – резко ответил он. – Слава богу, я преподаю криминалистику. – Его слова сопровождались уничижительным смехом.

Райли и Сэм переглянулись. Может, то, что он стал жертвой ограбления, и разозлило профессора?

– Вам есть чем потешаться, – с горечью заметил Кэйхил, все еще обнимающий Ронду. – Профессор криминалистики стал жертвой криминала.

Ронда взглянула на него, все еще утираясь платком. Она явно хотела взять себя в руки и реалистично оценить обстановку.

– Помолчи, Джон, – взмолилась Ронда. Она попыталась успокоить профессора, взяв его руку, но тот воспротивился. Внезапно их роли поменялись, и именно Ронда теперь пыталась утешить профессора.

По мнению Райли, ее попытки были обречены на провал.

– Я не хочу успокаиваться, – с гневом ответил он. – Было бы лучше, чтобы те два ублюдка сдохли, а эти двое убрались из моего дома. – Профессор махнул рукой в сторону Райли и ее напарника, затем стал смотреть в сторону спальни. Пребывавшие там полицейские производили некоторый шум. – Вместе со всеми их негодными дружками.

– Эти дружки крайне необходимы, профессор, – принялся терпеливо увещевать его Вьятт. – Полагаю, что вы понимаете это. Мы же уйдем, как только снимем ваши показания, – пообещал он.