Книга Темная зона, страница 57 – Терри Персонс

– Я такое делаю в сонном виде.

Она подошла к единственному в каморке чулану и открыла дверцу. На полу рядом выстроилась обувь. Каждая кроссовка, каждая туфля стояли в паре, все пары выровнены по носкам, повернутым внутрь чулана. Над обувью с перекладины свисала плотная стена одежды. Рубашки с короткими рукавами собраны в одном месте и обращены пуговицами в одну сторону. За ними висели сорочки с длинными рукавами, потом брюки. Замыкали вереницу блейзеры.

– Вот бы он наведался ко мне да навел порядок в моем гардеробе… – Гарсиа поднялся на ноги и стал рассматривать веревочное плетение, развешанное по стене над диваном. – Вы эту штуку заметили? Вязание узлов, про которое вы говорили. То, что подтвердил отец Пит.

– Заметила, – отозвалась Бернадетт, все еще оглядывая тесный, но опрятный чулан. По большей части одежда была черной или серой. Хотя Куэйд и перестал быть священником, одевался он по-прежнему. Внимание привлекла ткань цветастой расцветки. Пробившись среди туго сомкнутых вешалок, Бернадетт вытащила странную вещицу и поначалу глазам своим не поверила: на вешалке висел фартук, такой, какими в салонах красоты укрывают клиентов, чтобы они не запачкались.

– Нашли что-то? – спросил Гарсиа. Он прошел на кухню и принялся открывать и закрывать ящики и шкафчики.

– Фартук из салона красоты. – Бернадетт втиснула накидку в чулан, убедившись, что возвращает ее точно на прежнее место, между блейзерами и брюками.

Гарсиа открыл холодильник и заглянул в него, зажав нос.

– Фартук? Интересно, за каким чертом он ему? – Закрыв холодильную камеру, он открыл верхнюю дверцу морозилки.

Бернадетт бросила на него взгляд:

– Какие-нибудь части тела на льду? Рука или две?

– Мороженый горошек да рыбные палочки.

Она сняла с крючка на двери куртку, ощупала карманы, нашла только корпию.

– А что было самое ужасное из найденного вами в холодильнике?

Он приподнял пакетик горошка, отодвинул в сторону коробку рыбных палочек.

– Складской холодильник считается?

– Нет. Это, по сути, комната. – Она повесила куртку обратно на крючок.

– Лавочный подойдет? – Гарсиа собрался закрыть дверцу морозилки, но, передумав, полез вовнутрь и вытащил ведерочко для мороженого.

– Сойдет. – Присев на корточки, она сняла крышку с обувной коробки. Пусто.

– В лавочном холодильнике обнаружил одного малого вместе с его попугаем. Замерзли заживо. Мафия постаралась. – Гарсиа пытался снять с ведерка скользкую крышку. – Ваш черед. Самое ужасное из всего. То же правило. Лавочный холодильник или домашний. Никаких складских.

– Домашний. Половые органы какого-то мужика.

– Фу-у, – поморщился Гарсиа.

– Я поначалу подумала, что они ненастоящие. Вы ж понимаете…

На какое-то время он перестал возиться с крышкой и взглянул на нее, вскинув брови:

– Ненастоящие?

– Ну, такие полые обманки, которые некоторые заполняют водой и суют в холодильник. – Тут же добавила: – Знаю об этом только потому, что ходила на вечеринки холостячек. Они в пунш вместо обычных кубиков бросали лед в виде пенисов.

– Весело.

Бернадетт нахмурилась.

– О чем это я говорила? Ах да. Бывшая подружка того бедолаги лишила его достоинства после того, как убила его. А потом психопатка прихватила пенис с собой домой. – Бернадетт сдвинула в сторону обувь, ощупала стенку чулана за стеной одежды и, посмотрев на Гарсиа, который снова занялся крышкой, добавила: – А нашла я это, между прочим, в ведерке из-под мороженого. Пустом, из-под пинты «Бен и Джерри».

– Вы меня по-настоящему потрясете, если не забыли, какого сорта было мороженое.

– «Мартышка-коротышка».

Крышка, хлопнув, отскочила, Гарсиа заглянул в ведерко:

– Никаких рук. Никаких попугаев. Никаких пенисов. Даже замороженных обманок нет. – Он снова захлопнул крышку и вернул ведерко в морозилку.

Бернадетт поднялась и встала на цыпочки, чтобы проверить содержимое полки над перекладиной. Ровные прямоугольники свитеров и толстовок, уложенных друг на друга наподобие бутербродов.

– Я уже заканчиваю, но пока ничего не нашла.

Гарсиа направился в туалетную комнату Куэйда.

– Посмотрю, может, найдется что ценное.

– Прихватите там немного волос, – сказала Бернадетт ему вслед. – Найдется пакетик?

– Так точно, мэм, – ответил босс и скрылся за дверью.

Бернадетт закрыла чулан.

– Что-нибудь интересное? – поинтересовалась она минут через пять.

– Женский туалетный столик, – ответил он из-за двери ванной. Раздались звуки выдвигаемых и задвигаемых ящичков.

– Чудно. – Бернадетт прошла в другой угол комнаты осмотреть поставленную там электронику. На хлипкой подставке стоял дешевый телевизор. Рядом – дешевая стереосистема. На полу, рядом с системой, сумка для CD-дисков. Подобрав ее, она пролистала уложенные в кармашки диски. Классическая духовная музыка. Бах. Гендель. Моцарт. Бетховен. Немного церковной музыки кантри в исполнении Теннеси Эрни Форда. [31] Кое-что из религиозного наследия Элвиса. Музыка из фильма «Страсти Христовы». Ничего из этого не было ей по вкусу. Бернадетт положила сумку обратно.

Она обернулась и снова посмотрела на монитор компьютера, стиснув зубы при виде постоянно выползающей фарисейской заставки Куэйда.

– А может, мне удастся выяснить, что он выискивал в Интернете. Это не внесет особой путаницы, я надеюсь.

– Что вы там бормочете? – крикнул Гарсиа из ванной.

– Ничего. – Бернадетт подошла к столу, присела на краешек конторского кресла и, потянувшись к мышке, остановилась, разглядывая перчатки. Нет. Снимать их ей не хотелось: она не была готова пустить в ход свое проклятое видение. Не сейчас, не здесь. Ей нужны силы, чтобы сосредоточиться на обычной следовательской работе. Она потуже подтянула перчатку.

– Надо завершать операцию, – сказал Гарсиа, высовывая голову из ванной. – Клиент может объявиться в любую минуту.

– Что-то мне подсказывает, что время у нас еще есть, – бросила Бернадетт через плечо.

Он посмотрел на ее руку, лежавшую на мышке.

– Передумали?

– Ага.

Гарсиа опять скрылся в ванной, заметив между прочим:

– Это шоу – ваше, Кэт.

– Может, на этот раз это и в самом деле так, – тихо выговорила Бернадетт. – Она обратила внимание на коврик для мышки – на нем был изображен мужчина в темном костюме и темном галстуке, голову его укрывала темная шляпа, а лицо – темные очки. Ни дать ни взять один из «Блюз-бразерз». [32] Через весь коврик тянулась надпись: «Миссия моя – от Бога».