Книга Дочь генерала, страница 33 – Нельсон Демилль

Подошли Синтия и Кэл. Он сказал:

— Колья вбиты в глинозем прочно. Парень в хирургических перчатках вытаскивал, чуть живот не надсадил. Шнуры завязали «бабьим» узлом, даже если подковырнуть чем-нибудь, развязываются с трудом. Да, концы шнуров доходят до рук, но если хочешь знать мое мнение, самостоятельно вытащить колья она не могла. Ты ищешь подтверждения, что произошел несчастный случай при искусственном самовозбуждении?

— Есть такая мыслишка. Только между нами.

— Само собой. Но я-то думаю, что она была не одна, хотя никаких следов ее компаньона мы пока не обнаружили.

— Где находится отпечаток босой ноги?

— Как раз между шоссе и телом. Вон там. — Кэл показал на своего сотрудника, который снимал гипсовый слепок со следа.

— Как был отрезан шнур?

— Отрублен ударом чем-то острым — топором или большим ножом, может быть, на деревянной поверхности. Очевидно, это было сделано не здесь. Мои люди осмотрели смотровые скамейки — никаких разрезов. Скорее всего шнуры были приготовлены заранее... Как бы набор насильника.

Сивер не поддался искушению сказать «преднамеренное изнасилование» или что-нибудь в этом роде. Люблю людей, которые сосредоточены на своей области. В действительности же то, что казалось «набором насильника», было больше похоже на приспособление для привязывания из собственного снаряжения потерпевшей. Но пусть люди думают, что произошло простое изнасилование, так лучше.

— Ты еще интересовался черным пятном на правой ступне.

— Да, и что?

— Девяносто девять процентов за то, что это от дорожного покрытия. Мы провели сравнительный анализ. Но что не окончательно.

— Меня пока устраивает.

— Как ты попал на это задание?

— Сам напросился.

Кэл засмеялся:

— Не хотел бы оказаться на твоем месте.

— Я тоже, если обнаружатся мои следы в джипе.

Кэл снова улыбнулся. Ему нравилось болтать со мной, поэтому пришлось напомнить:

— Если что-нибудь пропустишь, подумай, как жить на половинное содержание. Многие едут в Мексику.

— Не пропущу, не бойся. А вот если ты пропустишь, с тебя снимут стружку, это точно. Плотником будет полковник Хеллман.

Это была правда, и правда неприятная.

— Служебный кабинет потерпевшей, домашняя обстановка и ее личные вещи — в ангаре на Джордан-Филдз. Закончите здесь, валяйте туда.

— Знаю, — ответил Кэл. — До темноты тут провозимся, а уж склад — в ночную смену.

— Полковник Кент приезжал?

— Заглянул на несколько минут.

— Что он хотел?

— То же, что и ты, правда, обошелся без дурацких шуточек. Интересовался, как у нас движется дело. — Помолчав, Кэл добавил: — Сказал, чтобы ты поехал к генералу. Тебе ведь сообщили?

— Нет, не сообщили. Ну ладно, Кэл. Я буду у себя в Управлении военной полиции. Все новости и вопросы — непосредственно мне или Синтии. И чтобы все было упаковано, запечатано и с надписью «Секретно», понял? Если понадоблюсь, позвони или заскочи. Секретарша у меня — специалист Бейкер. Происшествие не подлежит обсуждению ни с кем, даже с начальником полиции. Если что-нибудь спросит, переправь его ко мне или к Синтии.

Кэл кивнул, но переспросил:

— Даже с полковником Кентом пообщаться нельзя?

— Даже с самим генералом.

Кэл пожал плечами:

— О'кей.

— Пойдем посмотрим сортиры. Потом твои люди прочешут там весь участок.

— О'кей.

— Когда сможете передать тело на вскрытие? — спросила Синтия.

Кэл почесал лысину:

— Часика через три.

— Может быть, стоит вызвать коронера из госпиталя? — продолжала она. — Чтобы он осмотрел тело на месте? И, пожалуйста, передайте, что вскрытие надо произвести срочно, даже если ему придется поработать допоздна. Мы ждем от него предварительные результаты к полуночи. Скажите, что генерал тоже будет признателен. Ему с миссис Кемпбелл предстоит немедленно заняться приготовлениями к похоронам.

— О'кей, — снова кивнул Кэл.

Молодчина Синтия, подумал я, овладевает ремеслом. Правильно, учу примером.

Мы прошли мимо смотровых скамеек, по открытой лужайке, сплошь покрытой густой травой, на которой не остается следов, и углубились в рощицу, где стояли туалеты. Кент уже установил здесь кордон. Мы перешагнули через желтую ленту, какой обычно отделяют место преступления. На одной уборной, старой постройки, висела надпись: «Мужской личный состав», на той, что поновее, другая: «Женский личный состав». Слова «личный состав» были лишние, но армейские правила отличаются обстоятельностью и отсутствием здравого смысла. Все втроем мы вошли в мужскую уборную, и, обмотав руку платком, я повернул электрический выключатель.

Пол в уборной был бетонный, стены деревянные, в том месте, где они сходились с потолком, шел ряд окон, затянутых противомоскитной сеткой. Три раковины, три писсуара, все достаточно чистые. Если вчера какой-нибудь взвод выводили на стрельбы, то занятия к семнадцати часам наверняка были закончены и перед отбытием был выделен наряд на уборку сортира. Мусорные корзины были пусты, в унитазах ничего не плавало, и сиденья были подняты.

Синтия подозвала меня к одному из рукомойников. В раковине были следы воды и волос.

— Синтия кое-что нашла, — сказал я Кэлу.

Он нагнулся над раковиной.

— Человеческий, с белого, с головы. — Приглядевшись, Кэл добавил: — Выпал сам или сострижен, но не выдран — нет корня. Не ах какая улика, но я определю группу крови и, может быть, пол человека, но доминирующий ген без корня не получим.

— Имя потерявшего волос тоже установишь?

Кэл не понял шутки. Он еще раз осмотрел уборную.

— Я пришлю сюда своих людей, как только они там закончат.

— Скажи, чтобы осмотрели сифон.

— Обойдусь без напоминаний.

— Молчу.

Мы перешли в женскую уборную. Она была тоже чистая. Шесть кабин, и во всех сиденья подняты, как это и требуется по наставлениям, несмотря на то что женщинам приходится их опускать.

— Мне нужно знать, — сказал я Кэлу, — пользовалась ли капитан Кемпбелл туалетом.

— Скажу, если найдем на сиденье хоть пятнышко от пота, или жировой след с тела, или даже частицу кожного покрова в унитазе. Постараемся.

— Не забудь отпечатки пальцев на выключателе.

— Ты не забываешь дышать?

— Бывает.

— Ну а я ничего не забываю.