Онлайн книга «Лживый язык»
— Возвращаясь от барной стойки, я заметил у вас блокнот. — Не то чтобы дневник да и не писательская записная книжка как таковая. Скорее, памятка о том, с кем я встречалась, что эти люди говорили. Я заношу туда свои первые впечатления, фиксирую восприятие, внешние данные и все такое. Характеристики личности, которые не улавливает аудиокассета. — А-а, понятно. Хорошая идея. И вы всюду носите этот блокнот с собой? — Да, пожалуй. Делать записи давно вошло у меня в привычку. Можно сказать, это мое второе «я». Я взял бокал, сделал два глотка и наклонился к Лавинии. — Значит, вы и о встрече со мной напишите, да? Она улыбнулась, ее серые глаза заискрились. — Возможно. Если будет вдохновение. — Понятно, — кивнул я. — И что же вы напишите? — Боюсь, мистер Вудс, — отвечала она с притворным высокомерием в голосе, — это останется между мной и моим блокнотом. Информация исключительно для моего пользования. — То есть вы даже мужу не показываете свои записи? Она рассмеялась. — Особенно мужу! — сказала она, в то время как официант поставил перед ней заказанное блюдо. — Дело в том, что после развода, вот уже семь лет, мы с ним практически не общаемся. В общем-то, это глупо, ведь у нас двое детей, мы столько лет прожили вместе, но… — Понимаю. А у вас есть кто-нибудь? Кто-то, с кем вы… — Вы пытаетесь выяснить, одна ли я? Да, я одна. И ни с кем не встречаюсь. И меня такая жизнь устраивает во всех отношениях. А вы? — Я? — Да. — У меня была девушка… Элайза… когда я учился в университете, но мы с ней расстались не очень хорошо. — Сочувствую. — Не стоит. Как говорится, я уже остыл к ней. Изгнал ее из своего сердца. — Это хорошо. Для вас. Лавиния вдруг опять начала смеяться, прикрывая рот салфеткой. — Простите, простите, ради бога, — с трудом выговорила она, махнув рукой. — Что такое? — Да нет, ничего. Просто глупости всякие лезут в голову. — Какие? — Так и быть, скажу. Только обещайте, что не обидитесь? — Хорошо. — Обещаете? — Просто я подумала… сама не знаю почему… что вы… понимаете… вы и мистер Крейс… — Что? — Что вы… вместе. — Что-о? — Это просто глупая мысль, фантазия, ничего более. — И с чего вдруг она у вас возникла? — Не знаю. У меня создалось впечатление, что вы с ним близки, что он вам очень дорог. Когда вы говорите о нем, у вас даже глаза светятся. Надеюсь, я вас не обидела? — Нет, конечно. Что за глупости? — Правда? Вы ведь сказали бы, если бы мои слова обидели вас, да? — Непременно. Однако после этих ваших слов, пожалуй, мне не мешало бы еще выпить. Я улыбался, но внутри у меня все кипело от негодования. Что навело ее на эту мысль? Почему у всех эта мысль возникает? — Позвольте узнать, как вы подружились с Гордоном Крейсом? — Работу у него я нашел случайно, — ответил я, разрезая голубя. — Я нанимался преподавать английский одному юноше из итальянской семьи, но тот вляпался в скандальную историю, и я остался без этой работы. А я хотел остаться в Венеции, чтобы осуществить одну свою безумную идею: написать роман, действие которого частично происходило бы в Венеции. Поэтому когда подвернулась работа у мистера Крейса, я ухватился за нее. В то время она удовлетворяла всем моим потребностям. — Ясно. Я и не знала, что вы пишите. — Ну вообще-то, с книгой пока ничего дельного не получается. * * * После обеда мы пошли пить кофе в элегантную столовую в передней части особняка. В большие окна светило солнце, омывая все и вся бледно-золотистым сиянием. Проводя ладонью по волосам, я заметил, что Лавиния смотрит на меня озадаченно: взгляд прищуренный, брови сдвинуты, так что кажется, будто ее лоб разделен надвое. В следующее мгновение глаза ее стали шире, рот приоткрылся. — Невероятно, — прошептала она. — Простите? — Нет, не может быть, — произнесла она, продолжая пристально смотреть на меня в замешательстве. — Глупость какая-то. — Боюсь, я вас не совсем понимаю. Я знал, что она увидела. — Как же я раньше не заметила? — Что? — Вам знакомо имя Кристофера Дэвидсона? — Нет, — ответил я. — А должно? — И вы никогда не видели его фотографию? — Не припомню. — Пойдемте со мной. — Лавиния поставила чашку на стол и поднялась. — Прошу прощения? — Наверх. Хочу показать вам кое-что. Она стремительно вышла из столовой и почти бегом стала подниматься по широкой деревянной лестнице. — Вы объясните мне, в чем дело? Мы зашагали по коридору, на стенах которого висели гравюры с изображением гостиницы и пейзажей Дорсета. — Через минуту. Просто хочу показать вам кое-что. В конце коридора она остановилась и, пошарив в сумочке, достала ключ. — Входите, — сказала Лавиния. Она бросила сумочку на большую кровать и прошла к туалетному столику с тремя зеркалами. Я закрыл дверь и последовал за ней. Наши отражения в трельяже были похожи на некий странный триптих. Лавиния стала перебирать кипу бумаг; некоторые из них лежали в тонких пластиковых папках. Выходит, она и впрямь собрала большое количество материала о Крейсе, документы, которые могут мне пригодиться. — Это где-то здесь, я точно знаю, — хмуря брови, проговорила она. — Что вы ищите? — Ага, вот. — Лавиния протянула мне копию черно-белого снимка. — Вы видели это раньше? Его фотографию? — Нет. А что? — Ничего не замечаете? — А что я должен заметить? — Вы и он… вы же как братья-близнецы. Я взял у нее снимок и сделал вид, будто внимательно изучаю его. — Ну да, есть поверхностное сходство, — согласился я. — Нет, не поверхностное. Под определенным углом вы выглядите как одно лицо. И когда вы провели рукой по волосам… — Ну и что? Кто это? — Кристофер Дэвидсон. Возлюбленный Гордона Крейса. — Боже, — выдохнул я, притворяясь потрясенным. — Да, теперь я понимаю вас. Но… — То-то же. Почему Гордон Крейс остановил свой выбор на вас? |