Онлайн книга «Плоть и кровь»
|
От отца девушке достались каштановые волосы и смуглый цвет кожи, от матери – фигура. На этом сходство с родителями заканчивалось. Вижу ее как сейчас: густые, темно-коричневые с рыжими проблесками волосы, ниспадающие до середины спины. Высокие скулы. Широкий рот с кричаще-розовой помадой на губах. Немного выступающий, но идеальной формы подбородок. Голубые глаза, подведенные черным карандашом и накрашенные синими тенями. Прямой нос, усеянный веснушками, которые Лорен пыталась скрыть при помощи толстого слоя косметики, нанесенного от бровей до подбородка, словно штукатурка. Из-за этого лицо девушки больше походило на безжизненную маску. Пропустив мимо ушей мое приветствие, она продефилировала по комнате с грацией, почти невозможной на таких высоких каблуках. Ни тени подростковой неуклюжести – Лорен держалась прямо, с гордостью выставляя грудь. Поразительно симпатичная девушка, привлекательность которой была надежно скрыта за вульгарностью и броским макияжем. Она явно не испытывала скованности, устроившись на ближайшем ко мне стуле, как если бы находилась здесь далеко не первый раз. – Прикольная мебель. – Спасибо. – Как в старых фильмах, когда показывают библиотеки в особняках. Лорен похлопала ресницами, скрестила ноги, снова выпятила грудь, зевнула, потянулась, скрестила руки на груди, потом выпрямила их – ну просто образец податливости. Я спросил, знает ли она, почему здесь находится. – Родители считают, что я пропащая. – Пропащая? – Ну да. – А ты сама что об этом думаешь? Лорен усмехнулась, откинула волосы. Кончиком языка процвела по верхней губе. – Не знаю, все может быть. – Она пожала плечами, зевнула. – Итак, будем говорить о моих проблемах? Джейн и Лайл отрицали факт предыдущего лечения, но бойкость Лорен меня заинтриговала. Поэтому я все же поинтересовался: не ходила ли она к психиатру раньше? – Нет, никогда. Разве что школьный психолог пытался поговорить пару раз. – О чем? – Об успеваемости. – Ну и как, помогло? Она засмеялась: – Ладно, готовы выслушать все о моем неврозе? – О неврозе? – У нас в этом году преподают психологию. Идиотский предмет. Что, начнем? – Если ты не против. – Нет, конечно. Подразумевается ведь, что я немедленно выложу свои ужасные сокровенные тайны. – Как хочешь... – Знаю, знаю. Все мозгоправы говорят: "Никто тебя не заставляет". – Ты неплохо осведомлена о мозгоправах. – Да уж, достаточно. Некоторые из моих друзей ходили к ним. Одной подруге мозгоправ тоже гнал это дерь... эту чушь о том, что никто на нее не давит, а через неделю упек в психушку. – Почему? – Она попыталась наложить на себя руки. – По-моему, довольно веское основание. Лорен молча пожала плечами. – Ну и как твоя подруга? – Нормально, если вам действительно интересно. Девушка закатила глаза. Я промолчал. – И это тоже очередной прием мозгоправов – просто сидеть и смотреть. Говорить "ну..." и "хм...". Отвечать вопросом на вопрос. Правильно? – Ну... хм... – Очень смешно. Судя по тому, сколько вы берете за час, я не буду ходить сюда вечно. А он скорее всего позвонит и удостоверится, была ли я у вас. И хорошо ли себя вела. Поэтому давайте приступим. – Отцу не терпится поскорее с этим закончить? – Да. Так что поставьте хорошую отметку, ладно? Скажите ему, я была паинькой – и мне не нужны нотации. – Я скажу: ты старалась... – Говорите что угодно. – Но не буду вдаваться в подробности из-за... – ...конфиденциальности. Конечно, конечно. Валяйте. Moжете сказать им что хотите. – Не держишь секретов от мамы и папы? – А зачем? Лорен поиграла волосами и попыталась изобразить улыбку женщины, уставшей от жизни. – К тому же у меня нет настоящих секретов. Страшно скучная жизнь. Вам не повезло – постарайтесь не уснуть, пока слушаете. – Итак, твой отец хочет, чтобы ты со всем этим поскорее справилась. – Вроде. – Чего именно он хочет, Лорен? – Чтобы я хорошо себя вела, не врала... Чтобы я снова была хорошей девочкой. – Она засмеялась, положила ногу на ногу и погладила себя по коленке. – Не врала – это о наркотиках? – У них паранойя насчет наркотиков. Да и насчет всего остального. И это несмотря на то, что сами покуривают. – Они курят травку? – Травку, табак. Чтобы расслабиться после ужина. Иногда это алкоголь – коктейли. "Мы достаточно взрослые, чтобы держать все под контролем, Лорен". – Она снова захихикала. – Джейн раньше была стюардессой, работала на частных самолетах. У них до сих пор есть коллекция маленьких бутылочек с аперитивами. Мне больше всего нравится зеленый ликер с дынным вкусом – "Мидори". Но травку трогать нельзя, пока не исполнится восемнадцать. Да не очень-то и хотелось! – Травка – это не для тебя? – Скучно – слишком медленно действует. Сейчас уже не шестидесятые, чтобы сидеть в кружочке, уставившись в небо, и говорить о Боге. – Еще один приступ смеха, в котором явно не хватало радости. – Травка делает их скучными. Это единственное время, когда Джейн успокаивается и перестает переживать за все подряд. А он просто сидит, уставившись в телик. Жует чипсы или еще что-нибудь. А вообще-то я здесь не для того, чтобы обсуждать их дурные привычки. Перевоспитывать нужно меня. – В каком смысле "перевоспитывать"? – Чтобы убирала в комнате, следила за собой, собиралась по утрам, не называя мать стервой, прекратила ругаться. Ходила в школу и была внимательной, повысила успеваемость, перестала нарушать "комендантский час", выбирала достойных друзей, а не якшалась с отбросами. – Подразумевается, что я заставлю тебя делать все это? – Лайл сказал, вам никогда не удастся. – Лайл? В ее глазах забегали веселые огоньки. – Еще одно требование: не называть его по имени. Лайла это бесит. – А ты не собираешься прекращать? – Кто знает, что я собираюсь, а что не собираюсь делать? – Как Лайл реагирует, когда ты делаешь то, что его раздражает? |