Книга Архивы оборотней, страница 8 – Галина Черная, Андрей Белянин

И я многозначительно посмотрела на него.

— В смысле? — не понял командор.

— Что делать будем? — с нажимом уточнила я.

— Опять не понял.

— Милый, — мне пришлось обнять его за плечи и притянуть поближе, — я ведь не первый день тебя знаю и вижу, когда ты увиливаешь от ответа. Скажу прямым текстом. В наших рядах завелся крот.

— Ты хотела сказать «кот», — вздохнул он.

— Именно так! Я на сто процентов уверена, что Пусик от нас что-то скрывает. Почему шеф поставил тебя, а не его руководить операцией? Почему он так подозрительно вел себя в «Трескоеде»? Почему он орал на всю улицу, не боясь рассекретить себя перед официантами и горожанами? Почему вообще он так агрессивно настроен к этой кикиморе? Обычно Пусик гораздо мягче относится к женщинам-преступницам, он все-таки джентльмен…

Алекс задумался и опустил голову.

— Это надо будет спросить у него самого.

— Ладно, если не объявится через полчаса, я ему звоню. Обычно он сразу прибегает, если ему позвонить из ближайшего трактира. У нашего пузана просто культ еды. Скажем, что заказали стейк с кровью и копченую лососину.

Прошло полчаса, но кот не объявился. Это уже начинало беспокоить, за окном постепенно опускалась ночь, где же он шатается? Я набрала номер его переговорника, но в ответ раздались только длинные гудки. К этому времени мы уже сидели в трактире на набережной, довольно чистеньком, только название у него было странное — «Иезавель». То ли еврейское, то ли голландское, кто их разберет. Но кормили очень неплохо, и уж конечно дешевле, чем в «Трескоеде». Я пила ежевичный морс, Алекс взял себе кружку темного пива. Наше обоюдное молчание затягивалось.

Командор, судя по хмурому выражению лица, обдумывал план дальнейших противокикиморовых действий, а я не хотела ему мешать и сосредоточилась на кормлении чаек сухарями, которые здесь бесплатно подавали к пиву. И я уже открыла рот, чтобы спросить, что теперь будем делать, как вдруг у Алекса завибрировал переговорник. Он незаметно вытащил его под столом и нажал на ухо, в котором включился микрофон.

— Ну что он там заливает? — ехидно спросила я.

Минуты три сосредоточенно выслушав кого-то, Алекс сказал: «Хорошо», — и отключил микрофон.

— Это был не агент 013.

— Не он? — встревожилась я. — А кто же тогда?

— Шеф.

— Шеф? Не может быть! Что он хотел?

— От нас? Ничего. Но он кое-что сообщил.

— Что именно? Не томи!

— По дороге, нам надо спешить.

Алекс оставил несколько монет на столе и, сжав мою ладонь, потащил к выходу, потому что я впала в ступор. Интуиция и логика подсказывали, что здесь (как, впрочем, и везде) замешан наш Пусик.

— Что с ним?! — Я схватила мужа за грудки, едва мы вышли на улицу. — Не щади меня! Я знаю, с ним что-то случилось. Скажи только одно: он жив? И еще — сохранил ли свою пушистую шубку? Надеюсь, он не весь обгорел в этом страшном пожаре на окраине города, раз здесь ничего не было видно, или, может, он упал с моста, потянувшись за рыбкой? Эта Двина такая глубокая! А-а, я знаю, он полез в колодец за кикиморой и утонул! О аллах, почему ты не спас его, ты ведь любишь котиков…

— Успокойся, милая, ты бредишь. Ничего такого не было. — Командор слегка встряхнул меня за плечи.

— Да? Правда? — не поверила я.

В моем мозгу еще сменяли друг дружку страшные картины того, что могло произойти с Профессором, и они уже начинали достигать масштабов дантевского ада. Знал бы кот, что за эти несколько секунд по воле моих фантазий ему пришлось пройти все его круги!

Я усиленно потрясла головой. Единственно действенный способ быстро прийти в себя. В таких случаях встряска Алекса особо не помогала, он боялся причинить мне боль и рассердить, даже не знаю, чего больше. Говорю же, стал решительней, но это качество не всегда проявлялось.

— Идем, — поторопил меня он, и я поспешила за ним, кажется, мне полегчало.

— Мы идем к «Трескоеду»? Что там опять случилось? Снова кикимора?

Все-таки наступившая темнота (городские власти явно экономили на фонарях) действовала на нервы и вызывала тревогу.

— Хуже. Боюсь, скоро ты увидишь все сама.

Я уже не знала, о чем и думать, но старалась не поддаваться панике. Я ведь как-никак профессионал, суперагент, короткие годы службы должны были научить меня сохранять хладнокровие даже в экстремальной ситуации.

— Что натворил этот кот?! Он хоть жив? Скажи мне! Только не молчи, не мучь меня, я больше так не выдержу!

Алекс тяжело вздохнул и, обняв за плечи, развернул меня кругом.

— Вон «Трескоед», мы уже пришли.

— Но тут ничего… не происхо… вроде…

Но когда мы подошли к забору и командор распахнул калитку, нам открылась вся жуть происходящего.

В первую секунду я подумала, что мы как-то перескочили во времени и попали в будущее, в самый разгар войны между роботами и людьми. Столько современного оружия я не видела за целую жизнь! Шесть штук автоматов Калашникова, ручной пулемет, пять ящиков гранат, коробки с пистолетами, помповые ружья, снайперская винтовка, самурайский меч, два лука ночного видения с фосфорическими стрелами, нож морского спецназа США, бочонок с порохом, три ящика динамитных шашек, зулусское копье и офицерская сабля. Возможно, было что-то еще, вроде компактного ленинского броневичка, я в темноте не разглядела…

Честное слово, даже когда мы освобождали русского лешего из вьетнамского плена, а котик тогда впервые изображал из себя Рембо, оружия у нас троих было меньше. Хотя тогда мы были экипированы до зубов, потому как натолкнулись на склад боеприпасов вьетнамских оборотней-коммунистов, посредством водки превращающихся в бесхвостых обезьян-психопатов и в пылу боя стреляющих по своим…

— Что это?! Война? Опять война?!!

Мой муж приложил палец к губам, молча указывая взглядом налево. Там я заметила размытое, неопределенное движение. Кто-то очень низкорослый, похожий на карлика, крался в ночи вдоль развалин дома. Потом стало ясно, что тащил он на спине китайскую базуку, едва дыша от ее тяжести, но все-таки тащил к сделанному Алексом проему в стене подвала. Бросил на землю, повернул дулом к подвалу, а сам прыгнул внутрь.

— Это же наш кот, — прозрела я.

Так вот кто припер сюда весь этот арсенал! Ах ты маленький хвостатый милитарист, чтоб тебе этой базукой хвост придавило! Чтоб ты оглох от выстрела! Чтоб у тебя икота началась при пулеметной стрельбе и все очереди в «молоко» уходили! Чтоб твоя военная дурь вылечилась только оплеухой любимой Анхесенпы! И желательно не одной! Последнее, конечно, жестоко, но меня уже занесло…

— Алекс, — возмутилась я, — что ты встал? Разве не видишь, что твой дружок хочет уничтожить к чертям полосатым весь Архангельск?!