Онлайн книга «Архивы оборотней»
|
— Ну не то чтобы весь, — замялся командор. — А всего лишь один конкретный подвал… соседний дом… и, пожалуй, улицу тоже. В этот момент кот выпрыгнул из подвала, припал к базуке, и грохнул выстрел! Мы присели, Пусика отдачей снесло до соседнего забора, но он, подхватив автомат, бодренько метнулся обратно, прямо в клубы порохового дыма. Из подвала вырвались языки пламени и столб искр. Через минуту пара сухих досок деревянного забора соседнего подворья вспыхнула, как спички Балабановской фабрики. Если подует ветер, тут целый квартал выгорит меньше чем за полчаса… — Херр немец! — Перед нами рухнул на колени бледный, весь в саже, невесть откуда набежавший официант. — Уйми своего котейку, порушит ведь все, сметет на фиг. Уж мы, поди, как-нибудь сметанкой да треской откупимся. Кой-где и икорки красной добавим-с. Что ж скупиться, когда жизнь на кону?! — Да, милый, не стой как дурак, — нежно улыбнулась я любимому мужу. Командор спохватился, сказал: «Яволь!» — и кинулся в подвал. Мгновением позже громыхнул взрыв. Останки здоровущего двухэтажного здания в центре Архангельска сразу стали на два метра ниже, всем весом просев в подвальное помещение. Я не успела заткнуть уши и, уже падая, поймала огромный пушистый комок, отныне именуемый Пушистым Предателем. По одним его шевелящимся губкам я поняла, что он яростно матерится. Отредактированно и цензурно его речь звучала бы примерно так: — Какая досада, я опять промахнулся! Как это звучало в реальности, я повторить не берусь, и хорошо, что уши были заложены. — Что ты наделал? — орала я, прижав его к земле и навалившись сверху. — Не могла бы ты немного ослабить нажим на мою шею, о неадекватная супруга моего бедного друга? — примерно так, но, может быть, без рифмы должен был ответить кот. Но он ответил ТАК, что я не задумываясь вмазала ему по губам. Не сметь при мне материться!!! Профессор обалдел, вздрогнул и пришел в себя. — Алиночка, а где Алекс? — Что-о-о?! — Я говорю: Алиночка, а где Алекс? — Чего-о? Говори громче. — А-ли-ноч-ка, где-э А-ле-экс? Тетеря ты глухая! — в полный голос проорал кот. — А за глухую тетерю ответишь. — Я поднесла кулак к его носу. — Зачем ты все это устроил? Ты посмотри, что вокруг творится! Каким же надо быть болваном, чтобы затевать стрельбу из современного оружия в центре старого деревянного города восемнадцатого века? У тебя вообще хоть какие-то мозги остались? — Я защищал свою собственность! — взвился агент 013. Со всех сторон к месту взрыва спешил народ, люди не понимали, что происходит, и не знали, с чего начать. — Каждый вправе бороться за свое благосостояние, и я не позволю какой-то там кикиморе меня грабить! Я поняла, что слышу его, а кот продолжал орать, видимо, накопилось. — Да, «Трескоед» — это мой ресторан! Да, купец Муркин — это тоже я. Да, я всего лишь пытался заработать детям на молочко, которого им вечно не хватает на кухне у Синелицего! И что в этом плохого, что?! Не пройдет и года, как мне предстоит оплачивать их учебу. Ты же знаешь, Уголек хочет стать архитектором. Ты хоть на секунду представляешь, что такое определить малолетнего кота в Харьковский университет на отделение живописи, ваяния и зодчества? А Абиссинка мечтает стать модельером. Не у Зайцева же ее учить?! Придется отправлять в Милан, а это деньги. На Мандаринчике я, конечно, сэкономлю. Он всего лишь хочет служить в армии. Но, с другой стороны, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. А высшие учебные военные заведения для котов у нас пока не открыты. Теперь ты понимаешь, зачем мне маленький семейный бизнес? — Алекс… — горько всхлипнула я, забыв про кота. — Чего? — Я говорю, Алекс… — Ты меня не слушаешь! — возмутился Пусик, пытаясь в свою очередь отвесить мне пощечину, но я перехватила его лапу. — Там в подвале был Алекс, — четко проговаривая слова, пояснила я. — Он полез за тобой. И если ты, скотина пушистая, сделал меня вдовой, то я от твоего семейного бизнеса камня на камне не оставлю-у! — Ты этого не сделаешь, — попятился кот. — Проверим?! — Мне в голову ударила горячая татарская кровь, и Пусик первым бросился разгребать завалы. Его примеру последовали десятки архангельцев, словно очнувшихся ото сна и дружно кинувшихся тушить пожар. Я же опустилась на колени, закрыла лицо руками и начала тихо выть, раскачиваясь из стороны в сторону: — Алекс, любимый, родной, единственный… Если ты меня слышишь на небесах, клянусь аллахом, я придумаю самую страшную казнь для этого кота… Я засуну его в чрево кита… Я подвергну его всем египетским казням… Я проучу его по законам шариата. То есть сначала кастрирую, а потом лапы оторву и съесть заставлю… И не осуждай меня с небес, о мой возлюбленный муж! — Алина, родная, ты в порядке? — раздалось откуда-то сверху. — Алекс, подожди, я немножко занята. — Э-э, интересно чем? — Горько скорблю о твоей утрате, — пояснила я, не рискуя поднимать глаз. — Хм… тогда не буду отвлекать. Я посмотрела наверх, из разбитых окон развалин второго этажа на меня любовался командор, подперев голову руками. — Как ты туда попал? — невпопад спросила я. — Из подвала по лестнице наверх, — охотно пояснил он. — Похоже, немного подвернул ногу, но не так чтобы в гипс. А ты как? — Прошу Аллаха даровать тебе рай, — так же охотно соврала я, все еще не в силах до конца поверить, что мой муж жив. На самом-то деле я просила о казни для кота, но представлять своего мужа на небесах в окружении гурий — увольте… — А что агент 013? — О, Пусик в полном порядке. Разгребает завалы. Организует пожарных и народные дружины. В общем, пока нормально. — Так мне уже можно спуститься? — Подожди, а ты точно жив? — Думаю, да. Знаешь, пожалуй, даже точно — да! Я радостно кивнула, и минуту спустя командор уже прижимал меня к себе. На какое-то время мы полностью забыли о взрыве, пожаре, кикиморе и несчастных, трудолюбивых архангельцах, оказавшихся заложниками ситуации. — А как же кикимора? Ты ее видел? — Видел, но, похоже, ей опять удалось сбежать. — Откуда ты знаешь? — Так, интуиция. — И Алекс кивнул в сторону стоящего в тени колодца, над которым как раз в этот момент мелькнула синяя нога с перепонками. Эта коварная дрянь вновь ухитрилась вылезти сухой из воды, вернее, в нее залезть! А что, если… Я взглянула на Алекса. У него расширились глаза, и он протестующе замахал руками: — Нет-нет-нет… Но я уже бросилась к колодцу. — Веревка есть? |