Онлайн книга «Гонки со смертью»
|
— Не поняла. Она кивнула на Джесси: — Ну… эта инвалидная коляска. У него что, рак? — Нет, спина сломана. Его сбило машиной. А с чего ты взяла… — А-а! Ну тогда ладно! — Сиси заметно расслабилась. — Нам ведь не нужны новые имена в скорбном списке. Она продолжала держать руки замочком, поглядывая на щит с надписью: «Наши усопшие», который только что установила. — Извини, Сиси. Я подошла к щиту. Под заголовком «Светлой памяти» помещались фотографии, газетные некрологи и список умерших. У меня стало покалывать пальцы, когда я начала их разглядывать. Ко мне подъехал Джесси. — Что это ты тут делаешь, Эв? Я не могла оторвать глаз от щита, а Джесси вдруг откинулся на спинку своего инвалидного кресла и воскликнул: — Боже мой! Как же это получилось? Будто снайпер поработал! Билли д'Амато. Автокатастрофа. Шэннон Грубер. Пневмония. Тэдди Горовиц. Авиакатастрофа. Линда Гарсиа. Тяжелая продолжительная болезнь. Шэрлин Джексон. Осложнения при родах. Я схватилась за голову. Марси Якульски. Несчастный случай на дороге. Рядом с фотографией Марси была приколота газетная заметка из «Цинциннати инкуайерер» под заголовком «Четверо погибли в серьезной автокатастрофе». Рак. Тяжелая продолжительная болезнь. Осложнения при родах. Джесси внимательно посмотрел на меня: — Можешь считать, что тебе повезло. Лучи от диско-шара плясали по доске, прыгая с одного имени на другое. Я прочла последнее и почувствовала, как к голове волнами прихлынула боль. Дана Уэст. Военно-морской флот. Хирургическая сестра. Погибла при пожаре госпиталя. — Мне нужно выйти! — Я бросилась к двери. От подступившей тошноты ужасно хотелось на воздух. «Мустанг» мчался по Триста девяносто пятому шоссе на север от города, пожирая дорогу фарами. Я изо всех сил давила на газ. — Я хорошо знала Дану Уэст. Ту медсестру, что погибла. Я знала и все остальные имена на той доске скорби, но лицо Даны Уэст особенно четко врезалось в память. Я помнила ее теплую улыбку и этот смех, звонко разносившийся над конвейером в школьной столовке, и ее вечную готовность утешить любого, кто испытывал боль. Она жила за три дома от меня. Джесси погладил меня сзади по шее. — Пожар в госпитале. Она погибла, исполняя служебный долг. Как несправедливо устроен этот ужасный мир, иногда я просто… Я провела тыльной стороной ладони по глазам. Двенадцать человек из нашего класса уже распрощались с жизнью. И Валери Скиннер была на очереди. Пустынная ночь дышала безмятежностью, небо походило на черный бескрайний парус, расшитый звездами. Дорога постепенно выбиралась наверх, на открытую равнину, и каждый подъем и поворот был для меня теперь, спустя пятнадцать лет, сюрпризом. Я гнала на полной скорости до самого верха и там наконец нашла поворот. Мы выехали на вершину созданного природой амфитеатра, обращенного к западу, где высились хребты Сьеррас. Вдалеке мигали огни Лоун-Пайн. Стояла мертвая тишина. Я вышла из машины и обошла ее. Джесси распахнул дверцу. — Руку дашь? А то ведь я не брал своей амуниции. Он мог немножко ходить, только вот не взял костылей. Я подняла его за локти. Я всегда любила этот момент — когда он стоял во весь рост. Он был все так же строен и гибок и не растерял своей стати пловца — двукратного чемпиона страны и члена национальной сборной Соединенных Штатов. Он подтянулся на руках и сел на багажник. В небе клубилась белесая дымка. Неприступной черной стеной высились над нами хребты Сьеррас. Я прижалась к Джесси. — Отец привез меня сюда на другой день после того, как я заехала Валери по носу. Тогда мне казалось, что жизнь разрушена навеки. Из школы меня временно отчислили, и родители решили заниматься со мной сами. А мне хотелось только одного — запереться у себя в комнате, забравшись с головой под одеяло. Но отец не давал мне разнюниться. Усадил в машину, привез на эту пустынную равнину и стал учить стрелять. Сухой и поджарый, он произносил слова с оклахомским протяжным выговором, его коротко стриженные волосы посеребрила седина. Он говорил со мной, пока расставлял в рядок пустые консервные банки и заряжал дедушкино старое ружье, не умолкая ни на минуту: «Человек может разозлиться, когда нужно постоять за себя. Вчера ты разозлилась и вот теперь расхлебываешь последствия». Он показал мне, как правильно приложить к плечу приклад и прицелиться. «Но это все ерунда. Главное, что ты постояла за себя, и я горжусь тобой, дочка. Нельзя пресмыкаться перед хамами. Просто все надо делать с умом. Ну а теперь, Котенок, смотри в оба и помни, что у ружья бывает отдача». Я прицелилась в банку и выстрелила. Меня оглушило грохотом. «Ты убила вон тот кактус. Конец кактусу. — Отец взял у меня ружье и перезарядил его. — Когда вернешься в школу, не вздумай стыдиться своего поступка. Спокойно учись, да и все. Смело иди вперед». «А я бы хотела стать невидимкой. По мне, так лучше уступить и отойти в сторонку». Он опустил ружье. «Нет, Котенок, никогда не уступай! Кто угодно, только не ты! Ни за что!» И вот теперь я стояла на этом месте и вглядывалась в ночную мглу. Джесси обнял меня за талию. — А что было дальше? — спросил он. — Все обошлось. Мне разрешили вернуться в школу, и никто ко мне не приставал. — Я усмехнулась. — Кроме Валери. Но тогда я уже знала, что могу дать ей отпор, к тому же у меня были друзья, и они стояли за меня горой. Я не стала уступать и убираться с ее пути. — Да уж, слово «уступить» совсем не вяжется с твоим образом. «Уступить», «подчиниться», «сдаться» — ни одно из этих слов. Я взяла его за руки. У нас за спиной восходила луна, мерцающая и огромная. Ее призрачный свет уже накрыл долину и теперь подбирался к гранитным стенам гор. На их вершинах светились снежные шапки. Джесси заговорил совсем тихо: — Я понимаю, как тяжело узнать, сколько твоих одноклассников уже умерло. — Все мы там будем рано или поздно. Обидно только, если рано. — Да, гарантировать ничего нельзя. Но я сделаю все, чтобы твоя жизнь никогда не подверглась опасности. Эти слова вселяли успокоение и даже нечто большее. Они прозвучали обещанием и неким вызовом судьбе. И слишком походили на предложение, к которому я была еще не готова. Я повернулась к Джесси и положила руки ему на плечи. В лунном свете глаза его казались абсолютно синими. |