Книга Гонки со смертью, страница 70 – Мэг Гардинер

— Твоя статья пробрала меня до слез, — сказала Эбби. — Как и эти похороны.

Я убрала телефон и поцеловала Уолли в щеку.

— Ну? Как поживаешь?

Он растерянно повел плечами:

— Да, в общем, нормально. А ты молодец, что приехала.

Эбби поправила на носу очки.

— На кладбище едешь?

Я кивнула, ища глазами Томми. Он и его коллеги толкались среди прихожан. Им еще предстояло вести наблюдение за толпой во время надгробного богослужения. Они попросили родных Келли оставить на могиле памятные предметы — фотографии, игрушки: надеялись, что Койот явится туда за сувениром на память о проделанной «работе».

Эбби взяла меня под руку и потащила в сторонку на тротуар. Наклонившись поближе, я тихо спросила:

— Когда уезжаешь?

— Сегодня днем. Вот только получу одну запчасть в автомагазине.

Я озиралась по сторонам. Эбби нахмурилась:

— Кого ты выискиваешь?

Я искала Джесси, хотя знала, что его здесь нет. Я надела солнечные очки.

— Томми. Он хочет выставить меня на передовую.

Мы отошли от Уолли еще на несколько шагов. В голосе Эбби звучала тревога.

— Уолли на грани сердечного приступа. Он такого навидался у себя в кабинете, пока полиция там все осматривала. Даже не знаю, как будет работать. Его же теперь туда палкой не загонишь.

Я внимательно посмотрела на нее:

— Но дело не только в этом, да?

Эбби затаила дыхание, потом плечи ее обмякли, и она выпалила:

— Да! Он страшно боится за меня и детей. Наверное, сможет немного успокоиться, только когда мы с детьми доберемся до его отца.

— Вот и отлично.

— Иногда я думаю, хорошо тебе — нет детей и ни о ком не надо беспокоиться…

Знойный ветер обдувал мое разгоряченное лицо. Я почувствовала слабость.

— Ой, Эван, прости… — спохватилась Эбби. — Я не хотела. Какая же я все-таки бываю дура!

— Нет, я вовсе не из-за этого.

Сказать ей или нет? Держать в себе было невыносимо. Вместо предполагаемой радости я чувствовала лишь душевную боль — слишком тяжела для меня эта тайна.

— А что же тогда? — спросила она.

— Да не могу я больше это скрывать. Видишь ли, я… — И тут я увидела в толпе знакомую фигуру с серебристыми прядками. — Мама?!

Она обернулась, сняла солнечные очки и полетела мне навстречу с распростертыми объятиями.

— Вот она где, моя девочка!

— Как же ты не предупредила, что тоже приедешь?

Она тискала, обнимала и разглядывала меня. Темный костюм и бирюзовая блузка смотрелись очень элегантно, но было заметно, что она сильно нервничает.

— В таких обстоятельствах я не могла не почтить память одной из твоих одноклассниц.

Она скользнула рассеянным взглядом по Эбби, явно не узнавая. Ведь в последний раз, когда она ее видела, та была, наверное, на целый дюйм ниже и килограммов на тридцать легче.

Наконец она все-таки узнала ее.

— А-а, это ты!..

В школьные времена Эбби не относилась к маминым любимицам. Из-за унции сушеной травки в кармане Эбби меня поставили на детский учет в полиции. Моя мать тогда, помнится, бушевала и щетинилась как колючка.

Эта ее потребность постоянно опекать раздражала и трогала меня в равной мере.

— Мам, вода под мостом!..

Она поджала губы и бросила на меня обиженный взгляд.

— Эбби теперь добропорядочная культурная гражданка. Даже машину умеет водить. У нее есть любящий муж и трое на редкость смышленых ребятишек. И нам всем не мешало бы брать с нее пример.

Мать только еще больше насупилась. Глаза ее потемнели и грозно сверкнули. Она буквально сверлила меня взглядом, казалось, вот-вот взорвется.

Эбби откинула со лба прядь волос и позвала Уолли. Лицо ее сияло.

— Миссис Делани, напрасно вы беспокоитесь. Я больше не оказываю на Эван дурного влияния.

Я не могла оторваться от взгляда матери. Какая-то простреливающая боль пронизывала меня — не тело, а душу. По идее, этот момент должен был оказаться одним из самых счастливых в моей жизни — радость по поводу моей беременности, которую она вроде бы должна была разделить со мной. Но выражение ее лица и эта напряженность буквально убивали меня.

Из носа струйкой потекла кровь, я почувствовала ее на верхней губе и прикрыла ладонью нос.

Мать положила руку мне на плечо:

— Откинь голову.

Эбби достала из сумочки пачку бумажных салфеток. Я принялась вытирать нос, бормоча слова благодарности.

Мать взяла меня под руку:

— У тебя всегда так от жары и низкой влажности. Давай-ка уйдем с солнца.

— Да ладно, все уже нормально.

— Ты сюда на машине приехала? — спросила мать у Эбби.

— Да. Мы собираемся на кладбище, а вы…

— Пусть Эван сядет.

Эбби перепугалась:

— Что-то случилось?

Через бумажный платок я поспешила крикнуть:

— Нет!

Мы с матерью всё смотрели друг на друга, этот затянувшийся момент казался нескончаемым. Лицо ее выражало не просто беспокойство или разочарование, а чуть ли не настоящую скорбь.

Из толпы послышался голос Томми:

— Вот ты где! А нам пора.

Он подошел и вопросительно посмотрел на бумажные платки у меня под носом.

— Ничего страшного, — пробормотала я и уж совсем сдуру прибавила: — Ты мою маму-то помнишь?

Томми с такой же дурацкой серьезностью пожал ее руку, потом кивнул на парковочную стоянку:

— Пошли. У меня в машине есть аптечка. Мы приложим тебе лед к затылку.

Но с места не тронулся, удивленно уставившись на мою руку.

Проследив за его взглядом, Эбби воскликнула:

— Бог ты мой, ну и дела!

— Да, я помолвлена, — пробормотала я сквозь платки.

— Да где же его откопали-то, такой большой? Не иначе как мотыгой в Южной Африке, — засмеялась Эбби.

Томми заулыбался:

— Прими поздравления, Рокки, от скромного детектива. Только не вздумай бить кого-нибудь этой рукой.

Эбби обняла меня и громко расхохоталась, что не очень-то вязалось со скорбной толпой вокруг.

— Черт возьми, да ты у нас просто везучая девчонка! Миссис Делани, как вам это нравится? Правда здорово?

Они с Томми повернулись к моей матери и разом притихли. Вид у нее был совсем не радостный. Да что там, прямо-таки горестный. В тот момент мне показалось, что почва уходит у меня из-под ног.