Книга Погребённые заживо, страница 9 – Марк Биллингем

Холланд был рад посмотреть на дело под другим углом зрения.

— Не забывай, что, даже сменяя друг друга, мы не можем оставаться тут круглые сутки, — заметил Парсонс. — Маллен категорически заявил, что не хочет, чтобы полицейские оставались в доме на ночь. Исходя же из того, что я успел увидеть, думаю, он в семье так или иначе верховодит. Вполне понятно — привык, что он командует, а другие выполняют.

— А они действительно выполняют? Его жена совсем не похожа на «тряпку».

— Ой, нет, она не «тряпка». Точно не «тряпка».

— Хотя, по-моему, она по натуре мягкий человек, — заметил Холланд. — Просто сейчас она, ясно, немного не в себе.

— Она сильнее, чем кажется, если хочешь узнать мое мнение. — Парсонс переставил чашки на подносе: выстроил их в линию, освобождая место для молока и сахара. — Бывшая учительница, верно?

Он поднял вверх руки, как будто этот факт не требовал доказательств.

— Верно.

— Поэтому я подумал, что она в долгу не остается. Держу пари, что временами уже она говорит ему, что делать. — Он тщетно ждал реакции на столь шокирующее предположение, затем продолжил: — Полагаю, семейка отлично научилась делать вид, что выполняет распоряжения «старика», понимаешь? Они преуспели в том, чтобы создавать у него иллюзию, будто он главный. Вероятно, совсем так же, когда он еще был на службе, верно?

Несмотря на явную склонность Парсонса к сплетням и домыслам, Холланд видел, что его слова не лишены смысла. Отец Дейва тоже был полицейским, и в тот короткий период между его отставкой и скоропостижной кончиной отношения родителей развивались по точно такому сценарию, о котором говорил Парсонс.

— А что парень?

— Ты видел его комнату?

— Еще нет.

— Знаешь, она совсем не похожа на комнату моего сына. Думаю, что мы говорим о необычном шестнадцатилетнем подростке.

— Обычного шестнадцатилетнего подростка не похищают, — заметил Холланд.

— Комната слишком опрятная и чистенькая. — Парсонс скорчил гримасу, как будто даже упоминать об этом было ему противно. — И могу побиться об заклад, что под кроватью мы найдем порножурналы.

Он замолк, увидев, как изменилось выражение лица у Холланда, обернулся и увидел в дверях девушку. Джульетта…

Холланд понятия не имел, как долго Джульетта Маллен стояла за дверью и что из их разговора слышала. По ее манере поведения и голосу он не мог сказать, то ли она злится на них, то ли расстроена из-за случившегося с братом, а может, просто из-за того, что она обычная четырнадцатилетняя девочка.

Джульетта повернулась, чтобы уйти, потом кивнула на поднос и мимоходом сказала:

— Я буду чай. С молоком и двумя ложками сахара. — В ее словах Холланду послышалась скрытая издевка.

— В котором часу приносят почту? — спросил Торн.

— Прошу прощения?

— Мне, например, приносят ее до обеда, и она валяется повсюду.

Если Тони Маллен и понял, к чему клонит Торн, то не подал виду.

— Обычно где-то между восемью и девятью часами утра, но я не…

— Ваша жена сказала, что она остановила вас и не дала сразу позвонить в полицию.

— Она меня не останавливала.

— Значит, она полагала, что волноваться не о чем.

— Я бы и сам не стал пороть горячку. Не было причины.

Торн обогнул диван и подошел к камину, у противоположной стороны которого Мэгги Маллен тушила в пепельнице окурок.

— Извините, если я что-то превратно истолковал, но ваша жена ясно дала понять, что вы волновались или, по меньшей мере, были обеспокоены. Поэтому я и спросил, в котором часу доставляют почту. — Торн перехватил понимающий взгляд Портер. — Мне кажется, что вы ожидали требования о выкупе. Вы предположили, что кто-то похитил Люка и на следующее утро вы получите от него известие. Думаю, вы выжидали, чтобы понять, чего именно они хотят, вы намеревались уладить все своими силами. А когда по почте вы ничего не получили — вот тогда и заволновались всерьез, потом стали недоумевать, что случилось. Поэтому нам и позвонили.

Мэгги Маллен пересекла комнату и села на подлокотник кресла, в котором сидел ее муж. Она на мгновение схватила его за руку, потом положила ее себе на колено.

— Тони всегда и все видит в черном свете.

— Служба в полиции накладывает отпечаток на многих из нас, — объяснила Портер.

— Поверьте, ваше поведение понятно, — Торн пытался достучаться до Тони Маллена. — Уверен, что я на вашем месте поступил бы так же.

— Я еще в пятницу вечером знал, что его похитили, — сказал Маллен. Он поднял глаза на Торна, и что-то похожее на облегчение отразилось на его лице. — Я чистил зубы, а Мэгги возилась внизу с собакой — ив этот момент я почувствовал, что его похитили. И удерживают силой. Люк не такой парень, чтобы просто уйти, он точно поставил бы нас в известность.

— Я уже сказал, ваше поведение понятно. Принимая во внимание вашу прежнюю работу, у вас могли быть веские причины считать, что есть люди, которые желают вам зла. Вам или вашим близким.

Маллен что-то ответил, но Торн слов не разобрал. Пару секунд он вообще ничего не слышал. Он напрягся и сквозь шум и треск угасавших в камине углей расслышал голос своего отца…

— Нам необходим список, — наконец сказал Торн, — всех, кто предположительно мог затаить на вас злобу. Всех, кто угрожал вам.

Маллен кивнул.

— Я все выходные ломаю над этим голову. — В его голосе и взгляде, который он бросил на жену, сквозили вина и раскаяние, как будто сам факт того, что он думал о таких вещах, означал, что он ожидал худшего. — Но не думаю, что список чем-то поможет. То ли память стала меня подводить, то ли я не так много нажил врагов, как думал раньше.

— Что ж, это облегчит нам работу, — сказала Портер.

— Отлично, — Торн постарался, чтобы его голос звучал так же уверенно, но, должно быть, ему не удалось скрыть свои сомнения.

Лицо Маллена посуровело:

— А вы что, помните каждого?

Торн пытался оставаться спокойным и ободряющим, пытался объяснить поведение Маллена стрессом, списать его агрессию на чувство вины и панику.

— Вероятно, нет.

— Скольких людей вы серьезно достали, инспектор Торн? Не говоря уже о тех, с кем вам довелось работать?

Торн подумал, что, скорее всего, Джезмонд был несколько более объективен в описании его персоны, чем он ожидал. Или же, возможно, Тони Маллен просто хорошо знал людей. Торн молчал, обдумывая предложение Маллена составить подобный список. Когда речь заходила о тех, кто мог бы всерьез угрожать ему или людям, которых он любил, у Торна не возникало проблем с тем, чтобы вспомнить всех до единого. И он не считал себя каким-то исключением.