Книга Врата «Грейвз», страница 25 – Деннис Берджес

Тут Мэри ответила:

– Я Мэри Хопсон, Хелен. Помните меня? Вы хотели меня видеть.

Уикем стояла молча и изучала женщину в нескольких футах от нее. Наконец она кивнула, покраснела и отвернулась.

– У доктора Таунби, в «Мортон Грейвз». Верно?

– Да, – мягко ответила та, – у доктора Таунби. Вы хотели видеть меня, Хелен. – Она кивнула в мою сторону, и я заметил, что она тоже покраснела. – Так мне сказали они.

Уикем сузила глаза:

– Почему я здесь? Это, по-моему, тюремная камера, а не палата в «Мортон Грейвз». – Она повернулась ко мне. – А вы кто?

– Я привез сюда Мэри на встречу с вами.

– Зачем? И что значит «сюда»? – Ее вопрос, хотя и смешной в данной ситуации, прозвучал удивительно искренне.

Когда я промолчал, Мэри начала было отвечать, но осеклась.

– Так вы хотели меня видеть, Хелен? – спросила она. Заключенная мгновение посмотрела на нее, затем заговорила:

– Не думаю. Я не уверена. Я ничего не помню. Они мне ничего не говорят. Я кричала и кричала на них, но они все равно ничего не говорят. Одна сказала, что я не в зале суда, – мол, нет смысла продолжать. Не знаю, что это значило, – говорила Хелен, а ее взгляд перебегал с одного из нас на другого. – Тюремщица сказала прошлой ночью, что сейчас январь тысяча девятьсот двадцать второго года. Это правда?

Я был потрясен услышанным. Передо мной стояла убийца, которую повесят через неделю. И в то же время она, казалось, хотела убедить меня, что не знает, где находится. Ни я, ни Мэри не произнесли ни слова.

– Это из-за той леди в моей квартире? – шепотом спросила Хелен Уикем. – Она ведь умерла, да?

– Да, Хелен, – ответила Мэри. – Вы разве не помните? – Потом она повернулась ко мне. – Она не помнит, капитан. Они не могут так поступить! Это неправильно, это незаконно! Она не знает, говорю же вам.

– Как поступить? – громко спросила Уикем. – Как не могут поступить?

Я сохранял молчание и наблюдал.

Мэри снова повернулась к заключенной, опустила голову, и ее глаза наполнились слезами.

– Как вы себя чувствуете, Хелен? Вы здоровы?

– Меня собираются повесить, – скорее заключила, чем спросила та. – Из-за леди, которая пришла ко мне в квартиру. У меня есть адвокаты? У меня есть поверенный? Меня судили, Мэри?

Та снова отвернулась от Уикем и посмотрела на меня:

– Вы не можете позволить им так поступить, капитан Бейкер! Вы ведь видите, в каком она состоянии. Это незаконно! Это незаконно, черт возьми! Вы видите, в каком она состоянии?

Я напрягся и молча встретил ее взгляд. Какова бы ни была их игра, я не собирался в ней участвовать.

Мэри шагнула ко мне и подняла сжатый кулак:

– Что ж, клянусь Богом, я-то вижу, в каком она состоянии! И черт возьми, я не собираюсь молчать! Будь я проклята, если буду молчать! Вы не можете повесить эту женщину, капитан Бейкер, она безу… – Она понизила голос до еле слышного шепота: – Она нездорова! Вы же знаете! Это нарушение закона, и вы, черт возьми, знаете, что это нарушение закона!

Хелен Уикем задрожала и снова села на койку. Потом она подобрала ноги и уткнулась лицом в подушку. Мэри повернулась к заключенной:

– Я не позволю им это сделать, Хелен. Господи помоги, я расскажу газетчикам, пока есть время.

Она резко обернулась ко мне, но, увидев мое бесстрастное лицо, выпрямилась и замерла, словно ей в голову пришла новая мысль. Ярость на ее лице сменилась страхом.

Я молчал.

Итак, вот что я должен был увидеть. Они даже сейчас пытаются ухватиться за эту идею с безумием. Каким-то образом все они заинтересованы в этом деле: эти двое и еще кто-то. Каким-то образом они узнали, что смогут привести кого-нибудь, чтобы увидеть все это, – кого-то уважаемого. Но конечно, они рассчитывали, что приведут сюда самого Конан Дойла. Но кто эти люди? Безусловно, они знают, что уже слишком поздно. Тогда на что они рассчитывают?

Тут Мэри Хопсон снова заговорила, и ее слова не соответствовали сценарию, который я только что набросал в уме.

– Что теперь со мной будет, капитан? Теперь, когда я это увидела и… – Ее лицо выказывало все признаки подлинного страха. – Я могу идти?

Я снова ничего не сказал. Ничего не произошло. Чего мне не удалось заметить? Я пришел, ожидая увидеть нечто, что объяснит… но нет. Я внимательно осмотрел камеру и клетку. Хопсон и Уикем были друг от друга на расстоянии шести футов. В поле моего зрения находилось все пространство между ними, до моих ушей долетало каждое слово. Или же я, вернее, Конан Дойл нужен им в качестве свидетеля? Я повернулся, подошел к двери и легонько постучал.

Смотрительница снаружи поднесла ключ к замочной скважине, и я кивнул. Через несколько секунд мы стояли в коридоре. Мэри Хопсон не поднимала головы и молчала.

– Что, вы закончили? – спросила тюремщица.

– Да, – ответил я, – мы уходим. – Я повернулся к Мэри Хопсон. – Если только вы больше ничего не хотите сказать… или сделать.

Она озадаченно посмотрела на меня:

– Это вы знаете, что мы делаем, капитан Бейкер, а не я. Я более чем готова уйти.

Тюремщица кивнула и сказала:

– Подождите здесь минутку. Мой приятель проводит вас обратно. – Она поспешила по коридору прочь от нас.

– Что теперь со мной будет, капитан? шепотом спросила Мэри.

Я снова воздержался от ответа. Во-первых, я его не знал, кроме того, мне казалось, что его знает как раз она.

– Я никому ничего не расскажу, капитан, клянусь Богом, – продолжала она уже несколько громче. Ее глаза беспокойно бегали по моему лицу.

У нее хорошо получается. Я наверняка обнаружу, когда все расследую (а я расследую!), что она актриса, а не портниха. Времени мало – мне позвонят уже в течение дня. Теперь надо ожидать звонков от адвокатов, последний раз молящих о спасении жизни Хелен Уикем. Возможно, позвонят из газет. Возможно, и те и другие.

К тому времени, как смотрительница вернулась, чтобы выпустить нас на лестницу, Мэри плакала в открытую. Ее всхлипывания эхом отдавались в колодце лестницы, пока мы спускались на два этажа к входной двери. Охранник грустно посмотрел на меня, выпуская нас на улицу. Когда Мэри Хопсон вышла и пошла к машине, он положил мне руку на рукав.

– Погодите-ка, – сказал он. – Позвольте сказать вам словечко. Не позволяйте себя одурачить сценой наверх. Все совсем не так, как кажется.

– А как же? – спросил я, возвращаясь вместе с ни в здание.

– Это просто ее последний трюк, хозяин. У нее их полным-полно, так-то. И мы все их видали.

Например, какие? – спросил я. – И в чем состоит этот?

– Ну. например, как она представляется безумной, это вы уже видели. Думаю, что-то наподобие этого она выделывала и в суде. Но у нее есть другие. Если бы вы вдруг вернулись туда – только вы. без дамочки, понимаете, вы бы увидели и другие. – Он подмигнул мне и дотронулся пальнем до нижнего века.