Онлайн книга «Обвинение в убийстве»
|
– Нет нужды занимать оборонительную позицию, пристав Рэкли. Мы здесь все на одной стороне. Женщина пролистала записи, потом нахмурилась, будто что-то заметила: – В протоколе осмотра места происшествия говорится, что когда осматривали тело, пистолет мистера Мендеса был все еще заткнут за пояс джинсов. – Мы должны радоваться, что не дали ему возможность вытащить пистолет. – То есть он не пытался его вытащить? Тим смотрел, как катушки магнитофона наматывают пленку: – Я сказал, ему не дали возможность вытащить пистолет. На самом деле он пытался его вытащить. – У нас есть показания очевидцев относительно этого факта. – Кроме меня, рядом с ним никого не было. – Да-да. Со стороны переулка. – Правильно, – процедил Тим сквозь стиснутые зубы. – Как я уже сказал, он был явной… – …угрозой для безопасности других людей, – сказала она. Эту дежурную фразу она произнесла пренебрежительно и чуть ли не с издевкой. Адвокат явно заметил лазейку: – Давайте поговорим о безопасности других. Вы хорошо прицелились? Рид поморщился: – Судя по трупу, я бы сказал, что он прицелился чертовски хорошо. Адвокат проигнорировал и обратился к Тиму: – Вы признаете, что в тот момент, когда вы выстрелили, позади Мендеса находились гражданские лица? Чуть ли не целая толпа. – Да. Именно об этих людях я и заботился. Именно поэтому я решил стрелять на поражение. – Если бы вы промахнулись, ваша пуля почти наверняка задела бы одного из этих гражданских. – Весьма спорное утверждение. – Но если бы вы промахнулись? – Когда мы обсуждали предстоящую операцию, нам стало ясно, что преступникам терять нечего и что живыми они не сдадутся. Поведение Мендеса с того момента, когда меня взяли в заложники, подтверждает этот факт. Он, так же как Хайдел и Рамирес, готов был убить сколько угодно людей, чтобы избежать собственного ареста. Вероятность того, что я его застрелю, представлялась неизмеримо большей, чем вероятность того, что он никого не убьет, если ему удастся достать оружие. – Вы все еще не ответили на мой вопрос, пристав Рэкли. – Адвокат скрестил руки на груди. – Что было бы, если бы вы промахнулись? – Я выбивал двадцать из двадцати во время контрольных проверок, когда еще был рейнджером, и трижды получал триста баллов по стрельбе, когда стал судебным исполнителем. Я бы не промахнулся. – Браво. Но судебный исполнитель должен учитывать любую возможность. Рид наклонился вперед и облокотился на стол: – Тот факт, что он любезно согласился ответить на наши вопросы, не дает вам права делать ему выговор. В любом решении о применении стрельбы на поражение всегда присутствует элемент субъективности. Если бы вы хоть раз в жизни держали в руках пистолет, вы бы это знали. – Прекрасно, Денис. Говорят, чем сильнее человек раздражается, тем лучше он начинает интерпретировать закон. Рид показал на него пальцем: – Следи за собой. Я не позволю тебе урыть хорошего судебного исполнителя. Только не в моем присутствии. – Поехали дальше, – сказала женщина. – Насколько я понимаю, вас недавно постигло горе? Тим подождал несколько секунд, потом ответил: – Да. – Вашу дочь убили? – Да. – Несмотря на все попытки сдержаться, в его голосе зазвучал гнев. – Как вы думаете, это событие могло повлиять на ваши действия во время перестрелки? Он почувствовал, как его бросило в жар: – Это «событие» повлияло на каждую секунду моей жизни. Но оно не изменило мою профессиональную способность адекватно оценивать ситуацию. – Вы не думаете, что могли чувствовать… агрессию или… хотели отомстить? – Если бы я не тревожился за собственную жизнь и не боялся за жизнь других, я бы сделал все, что в моих силах, чтобы эти преступники остались живы. Все, что в моих силах. Адвокат снова откинулся в своем кресле и сложил треугольником свои толстые короткие пальцы: – В самом деле? Тим встал и крепко уперся ладонями в стол: – Я судебный исполнитель США. По-вашему, я похож на авантюриста? – Послушайте… – Я разговариваю не с вами, мэм. – Тим не сводил с адвоката пристального взгляда, но тот все так же сидел, откинувшись на спинку кресла и сложив руки. Когда стало понятно, что отвечать он не собирается, Тим протянул руку и выключил магнитофон: – Я ответил на все ваши вопросы. Если вам еще что-нибудь понадобится, можете обратиться к моему представителю. Уходя, Тим слышал, как Рид начал отчитывать коллег. Когда он проходил мимо помощницы Таннино, та встала: – Тим, у него посетитель. Тебе нельзя… Тим постучал в дверь, потом распахнул ее. Таннино сидел за огромным деревянным столом. Напротив него на диване развалился тучный мужчина в темном костюме. Он курил коричневую сигарету. – Мистер Таннино, мне очень неловко вас перебивать, но мне срочно нужно с Вами поговорить. Всего минуту. – Конечно. – Провожая мужчину до двери, Таннино перекинулся с ним парой фраз по-итальянски. Он закрыл дверь, помахал рукой в воздухе, разгоняя клубы сигаретного дыма. Покачал головой: – Дипломаты. Показал на диван: – Пожалуйста, садись. Тим сел, хотя делать ему этого не хотелось. Парадная рубашка жала в плечах. – Я не собираюсь тебе врать, Рэкли. Отзывы прессы о нас нелестные. Да, я понимаю, что ты не размахивал руками, как те болваны, но ты стрелял, а мы оба знаем, что именно тех, кто стреляет, пресса рассматривает под микроскопом. Заслужил ты это или нет, но начальство отнеслось к этому случаю отрицательно. Однако есть и хорошая новость: комиссия по расследованию перестрелок на следующей неделе соберется в штабе и снимет с тебя все обвинения. – Что-то не похоже, что они собираются меня оправдать. Смахивает на то, что они ищут козла отпущения в ситуации, когда он совсем не нужен. – Они тебя оправдают. Все письменные показания уже собраны и проверены. А сегодня они просто послали своих, чтобы прощупать тебя, не вынося дело за пределы нашей службы. Нам здесь не нужны федералы, которые будут во все совать свои носы, или какой-нибудь окружной прокурор со стороны, делающий себе имя. – А плохая новость? Таннино вздохнул, надувая щеки: – Мы тебя переведем на какое-то время. Посидишь тихонько в офисе, пока пресса не успокоится. Через пару месяцев снова перейдешь на оперативную работу. |