Книга Мертвый среди живых, страница 58 – Итан Блэк

— Игнорировала их, хотите сказать, — говорит Воорт.

Председатель снова вздыхает.

— Послушайте, прежде чем сократить нашу строительную программу, я ликвидировал снабжение, штаты и часть программ. За последние пять лет цены выросли во всех областях экономики. Но когда это касается школ, люди скандалят.

— Особенно когда исчезают миллиарды, — поясняет Мики.

Детективы договорились между собой, что сегодня он будет, если необходимо, злым полицейским, а Воорт — хорошим.

— Почему это получается, что я всегда «злой»? — спросил Мики.

— Потому что это для тебя естественно.

— Моя жена говорит то же самое.

Воорт вежливо спрашивает:

— Скажите, а при какой-нибудь внутренней проверке счетов не обнаруживалось других расхождений? То, с чем разбирались сами, без полиции?

Робин качает головой:

— Проверки всегда носят открытый характер.

— Шесть лет назад вы сократили план. Дало ли это возможность справиться с первоначальным дефицитом, или эта проблема так и не разрешилась?

У председателя несчастный вид.

— Состояние экономики ухудшается, поэтому необходимость поиска способов снижения затрат сохраняется.

«Особенно если продолжается массовое разворовывание».

— Есть ли какая-либо связь между компаниями, сохранившими свои подряды, и невероятным ростом стоимости работ?

Председатель и Робин обмениваются взглядами. Робин отвечает:

— По моему разумению, да. Но позвольте объяснить меры предосторожности, которые мы предпринимаем из-за того, что на этапе разработки не всегда точно представляем себе, каковы будут затраты. Управление образования нанимает архитекторов, которые приходят с планами, а наши собственные инженеры составляют технические условия. Затем заинтересованные подрядчики изучают эти технические условия и представляют официальное предложение общего объема затрат. Они не в курсе дел, пока не укомплектованы технические задания. Они не могут повлиять на их составление.

— Благодарю за объяснение, Робин. Как вы считаете, кто из основных подрядчиков сохранил большую часть крупных объектов в пересмотренном плане?

— «Виктор Дзенски», «Э.Р. Эмпко», — перечисляет она, глядя вверх, чтобы сосредоточиться, и показывая изгиб нежной шеи. — «Пи энд Пи».

— А кто из тех, кто работал по проектам, в дальнейшем поднял цены, и они оказались выше тех, что предусматривались?

— «Дзенски» и «Пи энд Пи». Но мы не передаем им деньги. Система издержки и противовесов распространяется и на нас и предотвращает бесконтрольную утечку денег.

— Разработано довольно хорошо, — говорит Мики, делая пометки.

— Любопытно, — невозмутимо продолжает Воорт. — Вы только что вспомнили несколько компаний, а пережила ли хоть одна новый, надвигающийся раунд сокращений?

— Официально еще никаких новых сокращений нет, — прерывает разговор доктор Олсо, — и я не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Мне казалось, что вы интересуетесь тем, что произошло шесть лет назад.

— Нас интересует то, что происходит сегодня.

— Если можно, без протокола…

— Мы не из болтливых.

— Сейчас, в самом разгаре переговоров, которые управление ведет по новейшим способам урезаний, любая утечка информации может стоить нам десятки миллионов долларов.

— Заденет интересы торгующихся сторон — вы это хотите сказать, — говорит Воорт.

— Я просто не могу понять, как переговоры, о которых и речи не было шесть лет назад, могут быть связаны с бывшим учителем.

— Ну, если там есть мошенничество, мы сможем его раскрыть и раскрутить до момента, когда все началось. Позвольте уж нам судить.

Председатель удрученно качает головой:

— Хотел бы я быть не связанным в данном отношении. Мне хочется помочь, но я должен помнить о детях. Не знаю, как там все происходит при обеспечении соблюдения законности, но в образовании не следует объявлять новости раньше времени, если не хочешь неприятностей.

— Да и у нас то же самое, — соглашается Воорт. — Но мы не проговоримся.

— К несчастью, утечка всегда начинается с доверия. Откровенно говоря, я слежу за историей с Уэнделлом по выпускам новостей, и, по моему разумению, все это вышло из-за вашего промаха, мистер Воорт, а не из-за какой-то нашей ошибки.

— А мне сдается, что компания, с которой вы сейчас ведете переговоры, одна из названных Робин. Сэр, у нас есть свидетельства, что кто-то крутится вокруг ваших проектов и логической точкой отсчета являются люди, которые сделали на этом большие деньги. Я пока никого не обвиняю. Но неужели вы и дальше намерены покрывать их?

Звонок по «горячей линии» Воорта.

У председателя жалкий вид.

— Мне надо переговорить об этом с мэром, — произносит он. — Через час смогу дать вам ответ, но до этой беседы хотелось бы узнать, как все это соотносится.

— Мы не можем позволить себе потерять час.

— А я могу.

20.23.

— Хорошо смотришься по телевизору, — говорит Камилла по сотовому. — Если тебя уволят, есть перспективы в Эн-би-си.

— Что ты откопала? — спрашивает он, оценив ее легкий тон.

— Знаешь, любимый, если тебя выгонят, ты всегда сможешь уйти в прессу.

Воорт стоит в пустом коридоре, за дверьми театрального офиса. Уборщики чистят пылесосом ковер, вытряхивают урны. Мики все еще говорит с доктором Олсо и Робин, пытаясь убедить их открыться.

— Камилла, да скажи же, что ты обнаружила.

— Твои кузены раздобыли в «Тюдор, Тюдор энд Люкс» списки клиентов, о которых мы не знали. Юристы для разнообразия пошли на сотрудничество. А еще партнер, который осуществлял работу, умер от рака несколько лет назад. Его звали Кричтон.

— А клиенты?

— «Пелхэм-шиппинг», «Эксесс компьютерс». «Пи энд Пи констракшн».

— Любимая, — произносит Воорт, пульс у него учащается. — Может быть, это возможность остановить его, спасти людей.

— Неповторимый, — отзывается Камилла. — Но постой. «Пи энд Пи» подняла шум, потому что «Таужит» попробовала сделать шоу из строительного мошенничества и федеральных контрактов несколько лет назад. Я позвонила своей старой дублерше, Сьюзен Митчелл, и оказалась права. В девяностые «Пи энд Пи» вела несколько крупных объектов. Я проследила связи Филиппа Халла с «Пи энд Пи». Ничего. С Габриэль Вьера тоже ничего.

— «Пи энд Пи» признали виновной в мошенничестве? — В голове у Воорта затикало.

— Одни голословные заявления. Взятки инспекторам. Отпугивание конкурентов. Но ни единого доказательства.

— Кто вел расследование?