Онлайн книга «Тьма на ладони»
|
– Охара! – позвал я. – Да, шеф? – Ты все еще принимаешь дела? – спросил я. – Если я в понедельник на работе не появлюсь, передашь вот это Какисиме. – Директору Какисиме? – Она скользнула взглядом по надписи на конверте. – Но что значит «прощальный подарок»? – То и значит, что написано. «На долгую память» и все такое. Охара замешкалась, словно собираясь что-то спросить, но передумала. – Хорошо, – сказала она и вернулась на свое место. По этажу раскатилась механическая мелодия. Обеденный перерыв. Я вышел на улицу и у западного выхода станции «Синдзюку» заглянул в магазинчик уцененных товаров. Внутри было полно народу. Уточнив у продавца мебельного отдела, куда идти, я протолкался по узенькому коридору к лестнице и поднялся на второй этаж. Здесь продавались вещи, которых никогда не встретишь в больших универмагах. То, что я искал, оказалось двух разновидностей. Я начал прикидывать, которая лучше, когда за спиной раздалось: – Что покупаем? Ясное дело, не продавец. Я узнал голос Санады и обернулся. – В забавных местах встречаемся, босс! Часто сюда заходите? – Бывает. Жена иногда просит чего-нибудь прикупить. Вот вчера обесцвечиватель для волос понадобился. Во всем районе больше нигде не продается. – Ого. Да вы просто образцовый супруг! А я вот это решил купить. Надо же костюм в порядке держать, пока новую работу не найду… Санада глянул, куда я показал, и озадаченно наклонил голову. На полу перед нами стояла простенькая прямоугольная конструкция из тонких стальных труб. Две по вертикали, две по горизонтали. Каждая труба раздвижная: задай любую длину и закрепи винтом. – Ты смотри, – удивился Санада, – какую теперь мебель делают! А я-то свой костюм всю жизнь на плечики в шкаф убирал… Прямо целевой товар для одиноких салариманов! – И не говорите, – сказал я, вертя в руке ценник. Пять тысяч восемьсот иен. – Вешалка «Изи хангер»… Замечательное название! [41] Санада усмехнулся: – А ты, я смотрю, тот еще трудоголик! Даже вешалки оцениваешь с точки зрения маркетолога. – А что? С любой точки зрения – отличная штука! Легко складывается. Места много не занимает. Если о красоте особо не заботиться – можно вздернуть хоть десять костюмчиков сразу. Ни молотка, ни гвоздей не требует. И стоит дешево, и стены в доме целы… – Значит, собрался-таки новую работу искать? – Сначала думал, отдохну какое-то время. Да вдруг понял, что от такой кучи свободного времени скоро с ума сойду. Вот, прямо сегодня утром и понял. Никогда в жизни не думал, что сидеть без дела – такое тяжелое занятие! Век живи – век учись… – Утром? Так, может, это на тебя выходка Томидзавы так повлияла? – Ну что вы! Не берите в голову. Я и без него пришел бы к тому же самому. Он помолчал и с неловкостью выдавил: – Ты уж прости… – Ох, босс! Раньше я от вас таких слов не слышал, – сказал я, стараясь, чтобы это не звучало насмешливо. – Что же вас сейчас заставляет их произносить? – Я сегодня уже говорил. Я никогда не считал тебя лишним. На самом деле именно такие, как ты, и нужны компании. Поверь, я много думал об этом. И теперь мне искренне жаль, что ты сдался так просто. – Ладно, чего уж теперь. Закрытый вопрос. – Да в том-то и дело, что не закрытый… Не знаю, насколько ты в курсе, но моя очередь тоже не за горами. Он попрощался, вяло махнул рукой и двинулся к выходу. Глядя на его удаляющуюся фигурку, я вспомнил о Томидзаве. Такие же сутулые плечи. Я постоял какое-то время в раздумье – и направился к кассе. Получив от продавца длинную картонную коробку, я зажал ее под мышкой и вернулся на работу. В переговорной я вскрыл покупку, повыкидывал весь пенопласт. Потом разобрал «Изи хангер» на самые мелкие части, сложил все трубы обратно, закрыл коробку и спрятал ее в раздевалке. После обеда заняться опять было нечем. Я взял два толстенных рекламных журнала, что висели на стойке у выхода, и прочел их от корки до корки. Ближе к вечеру Охаре кто-то позвонил, и она с невозмутимым видом ушла, даже не сообщив мне куда. Я проводил ее глазами и снова уткнулся в газету. И тут на моем столе зазвенел телефон. Звонили из города. – «Напитки Тайкэй», рекламный отдел, – отозвался я. В трубке ничего не ответили. Абсолютная тишина. – Алло! – сказал я. Никакого ответа. – Вы говорите с Масаюки Хориэ… По-прежнему ничего. Я вслушивался в чье-то молчание. Картинки из прошлого мелькали в памяти одна за другой. И тут меня словно прошило электрическим разрядом. – Простите… Это случайно не госпожа Кагами? Дзюнко Кагами, не так ли? В трубке резко щелкнуло, и связь прервалась. С полминуты, наверное, я оторопело разглядывал трубку в руке. И наконец обругал себя последним идиотом. С какого перепугу я решил, что этот звонок должен быть именно от Дзюнко Кагами? Я вздохнул и повесил трубку. Меня охватила страшная вялость. К горлу подступила странная тошнота, словно внутри отказали какие-то органы. Может, температура опять поднимается? Я подумал, не достать ли градусник, но махнул рукой. Более не в силах читать журналы, я сидел в прострации и тупо ждал, когда кончится день. Еще через час вернулась Охара. Как только она вошла, мелодичный звонок известил об окончании работы. – Шеф! Дело есть. В порядке передачи обязанностей. – Давай завтра. У меня сегодня важная встреча. – Завтра суббота. А на Ногидзаку вам аж к девяти, не правда ли? Я вспомнил, как ляпнул по телефону «спасибо за вчерашнее». Черт бы ее побрал… – Предупреждаю. Когда будешь старшим клерком – завязывай с частной слежкой. Тот, кто подслушивает телефонные разговоры своих подчиненных, никогда не станет большим начальником. – Перестаньте, шеф! Разговор действительно очень срочный! Что говорить, на бедняжке и правда лица не было. От ее обычной уверенности не осталось и следа. – Ладно, – сказал я. – Пошли в переговорную. В переговорной я уселся за стол. Она опустилась на стул напротив и сразу заговорила: – Первым делом я должна перед вами извиниться. Наш обет молчания я нарушила. – Обет молчания? Ты о чем? – Вчера вечером я все рассказала мужу. – Ого… И когда мне теперь идти к нему с повинной? |