Онлайн книга «Нежная обманщица»
|
Ник смотрел на нее, не отводя глаз. — Это правда. Но я не хочу тебя стеснять, Симона. Ты уверена, что это разумно? — Нет, — честно ответила она. Ник шагнул к ней. Сквозь тонкую ткань нижней рубашки Симона видела контуры его тела. Слабые всполохи пламени в камине освещали его теплым светом. — Кровать и правда большая, — хрипло произнес он. Симона закусила губу. — Места достаточно. — Кровать такого размера, что мы даже не дотронемся друг до друга. — Конечно, не дотронемся, — согласилась Симона. — А на рассвете мы все равно оба уедем. — Да-да, очень рано, — сказал Ник, пожирая Симону голодными глазами и торопливо стряхивая сапоги. — Может, мы даже поговорим, раз ты не можешь заснуть. — Конечно, поговорим. — Симона чувствовала, как от его взгляда мурашки побежали у нее по телу. — И что… — Симона откашлялась. — Что ты думаешь про казнь лорда Бартоломью? — Все было изумительно. — Ник стянул нижнюю рубашку. — Симона, я хочу тебя. Симона не поняла, зарыдала она или рассмеялась. Наконец-то она слышит эти драгоценные слова! — Мы больше не женаты, Николас. — И даже ей самой этот довод показался неубедительным. — Не согласен, — пробормотал Ник, развязывая ленты на кюлотах. — Утром мы пойдем каждый своей дорогой, но до рассвета ты еще остаешься моей женой. И в эту ночь я хочу любить тебя так, как следовало любить все это время. Симона дрожала, сердце сжималось от страха. «Слава Богу, слава Богу, слава Богу…» Она вымученно улыбнулась и откинула одеяло. «Слава Богу, слава Богу, слава Богу…» Николас бросился на нее, как умирающий от жажды бросается к ручью. Обеими руками схватил за талию и начал целовать так, словно хотел проглотить. Симона отвечала на поцелуи. Сначала ее руки лежали у него на плечах, потом она крепко обхватила Ника за шею. — Ты сладкая… как мед, — пробормотал он и лизнул ее губы, как будто хотел попробовать их на вкус. Опьянение давно прошло, но присутствие Симоны пьянило сильнее вина. Он целовал ее шею, отодвинул щекой ворот сорочки и попробовал на вкус ее кожу у ключицы. Симона дугой выгибалась ему навстречу. — О, Ник, как я по тебе тосковала. — А я по тебе, — бормотал он, поднимая подол ночной рубашки до бедер. Потом он с силой сдавил ее ягодицы и прижал Симону к себе, чтобы она ощутила, насколько он возбужден. — Симона, я так жалею… Мы потеряли столько времени, а теперь ты от меня уходишь… — Ш-ш-ш… — прошептала она, целуя его исцарапанную шею. — Прошлое не изменишь. Давай сделаем вид, что завтра никогда не наступит, будем жить этой ночью. Николас поднял голову и заглянул ей в глаза: — Симона, я люблю тебя. Неужели тебе этого не достаточно, чтобы остаться со мной? Симона грустно улыбнулась, и Нику опять показалось, что она хочет что-то сказать ему. Вместо этого она быстро пробежала рукой по его телу. Ник, задыхаясь, ловил воздух ртом. — На сегодня достаточно, — прошептала Симона. В груди Ника поднялась волна гнева, смешанная с любовью. Он опустил глаза на ее лицо — такое прекрасное, наполненное такой страстью, — потом отстранился. — Чья это сорочка? Симона недоуменно нахмурилась: — Что? Ник протянул обе руки к вороту сорочки, сдвинул вниз полупрозрачную ткань и погладил кожу между ключиц. — Это сорочка твоей матери? — Нет, — настороженно ответила Симона. — Папа прислал. Ник одним движением разорвал тонкое полотно надвое, обнажив безупречно круглые груди с яркими, как малина, сосками. Наклонился над ними, поцеловал сначала одну отвердевшую грудь, потом другую. Симона вздохнула и выгнулась ему навстречу. Ник отстранился и заметил, что молочно-белая грудь Симоны покрылась гусиной кожей. — Тебе холодно? — прошептал он. Симона лукаво улыбнулась: — Нет, милорд, я вся горю. Ник издал рычащий звук, рванулся к Симоне, схватил полы разодранной сорочки и разорвал их до конца. Нежное совершенство ее тела на миг заворожило его, но остановиться он уже не мог. Накрыв Симону собой, Ник впился в ее губы. Симона с благодарностью приняла и поцелуй, и смелое прикосновение. — Дотронься до меня, — нежно взмолилась Симона, и Ника не потребовалось долго просить. Его палец скользнул в плотную тесноту потаенной складки. Симона всем телом подалась навстречу этой изысканной ласке. Ника трясло. Даже кровать дрожала в такт бешеным порывам ветра за стенами. Ему хотелось доставить ей наслаждение, насытить прежде, чем он заберет ее девственность. Но вид ее обнаженного тела и звук своего имени на ее губах привели его в неистовство. — Симона, — прохрипел он. — Я не могу больше ждать. — Тогда не жди, — выдохнула она. Ник рванулся вперед. Лег на нее всем своим телом и ногами раздвинул ей бедра. Симона раскинула руки, как будто звала, приглашала его к себе. Ее грудь высоко вздымалась, из губ вырывались чуть слышные стоны. Ник постарался справиться с охватившим его безумием. У самого тайного входа он вдруг замер, поднялся на колени и заглянул ей в глаза: — Тебе будет больно. Симона покачала головой и улыбнулась. — Будет, — повторил он, — но только в первый раз… Внезапно Симона вцепилась руками в его бедра и дугой выгнулась навстречу Николасу. Ник не стал больше ждать и двинулся вперед, неглубоко проникнув внутрь. Симона застонала громче, но подалась к Нику. Он погрузился чуть глубже. — Ш-ш-ш… — прошептал он и опустился на локти. Откинул с ее лица пряди волос и стал целовать глаза и губы Симоны. Потом потянулся вниз и положил себе на плечи сначала одну ее руку, затем другую. — Впусти меня, — промурлыкал он прямо в губы, отстранился и сделал несколько мягких движений бедрами, как будто торил себе путь в запретную страну. С каждым рывком он погружался все глубже и глубже. Движения его ускорялись и становились все безжалостней. — О, Ник! — простонала Симона, прижимаясь сосками к его груди. — Пожалуйста, ну, пожалуйста… И он толкнулся на всю глубину, изо всех сил сдерживая нетерпение, чтобы не причинить ей лишней боли. На мгновение замер, отстранился и снова рванулся вперед длинными ритмичными бросками. Чувства его невероятно обострились, он ощущал, как пульсирует ее кровь, как Симона дрожит под его мощными ударами. — О Господи, Симона, — прорычал он, просунул руки под ее плечи и прижал к себе так, как будто хотел поглотить ее, полностью вобрать в себя. Она шире раскинула ноги. Никогда в жизни Николас не испытывал такой всепоглощающей страсти, такого острого чувства к женщине, ведь на сей раз это была его жена! |