Онлайн книга «Все ведьмы - рыжие»
|
– Все свободны, – изрек Георгий Денисович. – Ведьма, – он потянул крышку стола, достал ключи, документы и какие-то карточки, – от предков съезжай, иначе много вопросов возникнет. Деньги можешь тратить свободно, это твой бонус за сегодняшнее дело. Забирай. Я встала, подошла – первые ключи явно были от машины, вторые от… квартиры, на первую имелся техпаспорт, на вторую – договор, а еще на столе лежали права… мои, на которые я никогда не сдавала вообще. И карточки «Виза» и «Мастеркард». – Время, Ильева, – строго напомнил о необходимости поторапливаться тренер. Посмотрела на Игната, тот кивнул, бери, мол. Взяла. Все встали и пошли на выход, неторопливо, переговариваясь, смех был то тут, то там, а я все еще стояла и думала – кипец мне! Подошел Дэн, посмотрел на растерянную меня и сделал предложение: – Можешь ко мне переехать, хочешь на время, пока свою обставишь, а хочешь… можешь навсегда. Предложение звучало пугающе. – Никаких личных отношений в команде! – Слова Георгия Денисовича прозвучали еще более пугающе. – Марго, от родителей тебя никто не гонит – сама уйти захочешь. Свобода – она, как наркотик, Ильева, подсаживаешься быстро. Все, сгиньте с глаз моих. Дэн подтолкнул в спину, Игнат забрал у меня все бумаги и небрежно запихал в рюкзак, так мы и вышли. Опомнилась я только в коридоре, когда три девицы с параллельного потока вдруг резко остановились, в ужасе глядя на меня… Я тоже на себя посмотрела – мужская майка, из-под нее лоскуты сверкающих стразами джинсов, потом носки и кроссы! Демон что-то прошептал, и меня окружило туманом. И такое ощущение, что теперь я стала невидимкой – меня вообще больше никто не видел, и даже норовили пройти сквозь меня, видимо, посчитав пустым местом. – Водить умеешь? – на выходе из универа спросил Игнат. – Нет… – Тогда отвезу. – Я сам, – сказал Колдун. – Никаких личных отношений в команде, – напомнил Игнат и увел меня к своей машине. Непроницаемо черный «Бентли» скромно давил авторитетом остальные авто на стоянке. Колдун, не прощаясь, влетел в свой джип немецкой конторы «Мерседес» и с ревом сорвался с места еще до того, как я устроилась на кожаном сиденье. Игнат сел на водительское кресло, завел машину, включил музыку, со стоянки он выезжал плавно, а едва отъехал от универа, начал рассказывать: – Деньги – второй крючок, Марго. Первый – страх. Тебя запугивают, тебе угрожают, и не только тебе, но также родным, близким, значимым для тебя людям. И ты уже готова на все. Второй крючок – деньги. За каждое выполненное задание ты получаешь немало. Не так много, как сейчас, потому что квартира, машина и счета в трех банках – это аванс, Маргош, но и не мало – от десяти до пятнадцати тысяч за операцию. Поначалу суммы кажутся запредельными, затем привыкаешь, потом приходит страх все потерять… И скажу я тебе – те, кому есть что терять, люди опасные. Он выехал на главную, вливаясь в поток автомобилей, и продолжил, лишь притормозив на светофоре: – На квартиру ты все равно переедешь, я прикрою перед Мастером на месяц-два, но после тебя задействуют на ночные рейды, а родителям такое не объяснишь. Я не стала говорить, что дома ночую не часто. Зазвонил телефон, и салон заполнила песенка «О боже, какой мужчина». Не смогла сдержать самой счастливой из улыбок, достав трубку и в очередной раз увидев «Лучший мужчина в моей жизни». Заметила удивленный взгляд Игната и, ответив на вызов, пропела в трубку: – Привет, мой сладкий. Демон едва не пропустил зеленый и нажал на педаль газа, только когда сзади засигналили. Но я не обращала больше внимания на няшку, теперь волосатую, прислушиваясь к далекому и не совсем правильно сказанному: – Плидесь? – Конечно, мой господин и повелитель, как вам будет угодно. Соберусь сию же минуту и примчусь к вам на крыльях счастья! – и уже не паясничая: – Я соскучилась, сильно-сильно. На том конце прошептали: – Тозе соскучися… – Люблю тебя, очень-очень. – Тозе… – Скоро буду, целую много-много раз, не грусти. Естественно, Демон моего собеседника не слышал, и, когда я нажала отбой, глаза у Игната были очень потрясенные. – Я думал, у тебя жених есть… был. – Есть, – согласилась я, – точнее, да, был. Пока вы с Дэном не подсуетились! Игнат не ответил, к тому же мы как раз подъезжали к моему дому. Машина мягко въехала во двор, а там на скамейке сидели оккупанты… Шесть кошмаров нашего двора, странно, что еще седьмая не подвалила. Заметив мой взгляд на бабулечек, Игнат предложил: – Могу им глаза отвести. – Давай, – согласилась я. Казалось бы, ничего не случилось, но через несколько секунд Демон сказал: – Иди. – Ну, пока, – попрощалась я и вышла из машины. Дальше было нечто – шесть языкатых старушек меня не видели вообще, а вот их внуки перестали играться в песочнице и, открыв рты, испуганно смотрели на меня. Подмигнув малышам, я промчалась к подъезду, открыла замок и уже была готова совершить забег до лифта, как услышала: – Батюшки! Седьмая кара Египта… в смысле нашего двора, стояла в дверях, оторопело изучая мой вид в малейших подробностях, дабы было что пересказать подругам. – Буслай хохрикий. – Нет, мавые на меня плохо влияют. – В смысле здоровья вам, Нина Федосеевна. Но бабушка, как зачарованная, медленно повторила: – Буслай хохрикий… Решив не акцентировать, я метнулась в лифт и сбежала с глаз шокированной публики. На лестничной площадке инцидентов не случилось, а в квартире вообще никого не было – родители возвращаются позже. Разувшись в прихожей, я стянула и джинсы, в очередной раз прокляв Стужева. И да – я не могла их выбросить! Вышивка от мавок была невероятна, такое выбросить рука не поднималась. Решила, что простирну, а потом срежу хоть бусинки. И, зашвырнув изодранные джинсы в раковину, я включила воду… Дальше случилось нечто! Вода засверкала, засияла, мыльные пузырики начали разлетаться во все стороны, а джинсы… они начали срастаться и через мгновение были абсолютно целые, совершенно чистые. Потрясенная, я выключила воду, отжала ткань, развернула брюки… и они высохли! Мгновенно! Зазвонил телефон. Уже не выпуская джинсы из рук, прошла в прихожую, достала телефон – номер незнакомый. Подумала и вырубила сотовый – ну их всех, номера эти незнакомые. И тут послышался стук в двери и уставшее: – Ильева, имей совесть! Коля Сидорчук – сосед и волей несчастливой судьбы одногруппник, заколотил в двери. |