Онлайн книга «Все ведьмы - рыжие»
|
– Так, я все понял, кроме одного, – и, повернувшись к Князю, он спросил: – Почему на Ильевой твоя майка? Я после такого тоже на Стужева посмотрела и, как и все, увидела загадочную, полную коварного торжествования улыбку самого настоящего сказочного злодея! А потом все посмотрели уже на меня, и даже все шире улыбающийся Князь, а я… – Вы сначала новый гардероб выдавайте, а потом в молочную речку кидайте, а то знаете ли, мои майки вследствие вашего апгрейда мне маловаты стали. У Мастера зазвонил телефон. – Кто говорит? – ответив, вопросил он в трубку. Я брякнула: – Слон. Георгий Денисович недовольно взглянул на меня, развернулся и вышел. И едва он ушел, Демон шевельнул рукой – дверь захлопнулась. Князь извлек зеленоватый кристалл, и пейзаж за окном начал стремительно меняться. Марья Кощеевна задумчиво произнесла: – Вы рискуете, мальчики. – Пока есть Мастер, мы остаемся в тени, – с усмешкой ответил Князь. Игнат ничего не сказал, только на меня взглянул предупреждающе. Ну так я не дура, естественно, промолчала. Затем калейдоскоп образов за окном прекратился, остановившись на сказочном лесу, и Стужев сказал: – Иди, Маргош, ты прогуляться хотела… – Он выразительно взглянул на Демона и добавил: – В одиночестве. Я забрала у Игната рюкзак и уже хотела уйти, как он произнес: – Я с тобой. – Я предупредил, – слишком спокойно произнес Стужев. – Я понял, – мрачно ответил Демон. – Это твой выбор. – Взгляд Князя стал откровенно нехорошим. Повисла не менее нехорошая тишина. Я посмотрела на одного, на второго, тяжело вздохнула и грустно сказала Игнату: – Он ревнует. У Князя в ответ на мои слова просто вскинулась бровь. Но я же только начала. – Ты вообще давно ему нравишься, – продолжила беседу с Игнатом, – вот он и не подпускает к тебе других… девушек. Яой штука сложная. У некоторых глаза недобро прищурились. – Вот она, мечта всех слешеров – настоящая мужская любовь, – протянула я, забрала рюкзак и весело потопала к двери. Демон, похоже, завис, Князь так сидеть и остался, Марья Кощеевна переводила взгляд с одного на другого, силясь понять мой намек. Дальше у меня был темный, запыленный, украшенный паутиной, с грязным полом коридор. Откровенно говоря, могли бы и убраться, сами тут ходят. Хотя я тоже хожу же, и подмести не мешает. Но метлы нет – нет и уборки. И я потопала к выходу, распахнула дверь и увидела… метлу. Та, древняя такая, но крепкая, из веток, стояла, прислоненная к стене. Я оглянулась, подумала, что если не подмету, то хоть оставлю ее в коридоре, может, кто другой не поленится. Шагнула с лестницы, взяла метлу… И заорала не своим голосом! Потому что самым немыслимым образом метла полетела вверх, и я с ней вместе! В процессе диких воплей схватилась за нее обеими руками, потому что падать уже было высоко, в итоге и ногами обхватила. А метла все неслась! Я орала! Рюкзак безразлично висел, оттягивая левое плечо. И в этот эпический момент раздался хитрый голос: – Кто так летает? Удивленно оглянувшись, я засекла гуся. Встрепанного, с нагло скривленным клювом и да – знакомого. – На метлу сесть надобно, – продолжило сказочное явление, – сесть, сжать руками и ногами, а не висеть, как мешок с навозом. – Извините, – прошипела я, – искусствам полетов на метле не обучена, прав на полеты не имею! Гусь присвистнул, окинул меня уважительным взглядом и выдал: – А ты мне нравишься – наглая, вредная и ехидная, самое то, что надо. – Что? – взвизгнула, чувствуя, как слабеют руки. – Я говорю, будь нашей ведьмой, – сделал предложение гусь, – ты уже и наглая, и рыжая, и вредная, осталось тока хозяйство принять. – Что?! Гусь хмыкнул и пошел на снижение. Метла за ним! Я заорала снова! И глаза зажмурила! А потом полет прекратился, а метла зависла. Я зависла под ней, все пытаясь удержаться. А вокруг тишина… только слышно, как деревья на ветру поскрипывают да листва шелестит. – Чет она какая-то перепуганная, – вдруг проблеял кто-то. – Молодая еще, неопытная. – Голос гуся я узнала сразу. Медленно открываю один глаз и вижу морду лошадиную. Черная морда растянулась в приветственной улыбке… обнажая хищные клыки… Мгновенно зажмурилась снова! Вот тебе и коняка монструозная! Допросилась, называется! – Ить, напугал ее, – прошипел гусь. – Да я чего, – возмутился низкий глубокий баритон, – я ж вежливо улыбнулся. – Ага, от твоей вежливой улыбки волки дохнут, – прокудахтал кто-то язвительно. – Кто б говорил, от тебя не токмо лисы – люди с воплями разбегаются. Мне было боязно, но и любопытно – открыла глаза, повернулась туда, откуда кудахтающий голос слышался, и увидела… – Здрасти, Ряба я, – представилась милая курочка. Я грохнулась наземь. Так как метла в метре примерно зависла, падать недалеко было. Но грохнулась я все же основательно. – Бедненькая, чай, больно тебе? – вопросил кто-то тоненьким голоском, и ко мне подкатилось что-то круглое, румяное и сдобное. Молча закрыла глаза, сложила руки на груди и изобразила смерть. Вот только рюкзак мешал полностью в образ войти, а еще врожденное любопытство. Ну и вредность, видимо, появившаяся вместе с рыжими волосами. – Итого мы имеем, – не открывая глаз, начала я, – Курочку Рябу, Колобка, Гуся-Лебедя… репки не хватает. – Какой репки? – вопросил Гусь. – Той, которую посадил дедка, и выросла репка большая-пребольшая… Дед эту репку тянет-потянет, а вытянуть не может… – А-а, так не репка то, а крепка, – закудахтала Курочка, – совсем современные бабы Яги необразованные стали. Я села, открыла глаза, посмотрела на курицу и спросила: – Крепка? – Ой, так то история давняя, почитай, уже лет двести прошло, – закудахтала та. – Чай, рассказать могу, коли интересно. – У-у-у-очень, – выдохнула я, оглядывая дворик песочный, постройки деревянные, домик… на курьих ножках… И тут Колобок сказал: – А идемте чай пить, я блинов испек. * * * Избушка оказалась такая уютная, совсем как в русских сказках советской эпохи. Светлое вычищенное дерево, мышка с белым передничком, низко поклонившаяся, едва я вошла, белые расшитые льняные занавески на окнах, крепкий широкий стол, печка русская, подмигнувшая мне приветливо да пробубнившая: |