Книга Ледяной ад, страница 71 – Юрис Юрьевикс

Хэнли в ужасе распахнула глаза и увидела черную бездну, усеянную светлячками; запаниковав, она коснулась руки Джека и мгновенно успокоилась. Она любит Нимита. То, что он младше ее и принадлежит к другому народу, не имеет никакого значения.

Хэнли натянула одеяло до подбородка, закрыла глаза и вновь уснула.

Их разбудил резкий писк зуммера. Нимит покосился на табло, показывающее время и дату. Они проспали шесть часов.

Джек разогрел в микроволновке завтрак, не удосужившись прочитать на упаковках название еды.

Спасибо, сказала Хэнли, взяв кофе и недоверчиво взглянув на поднесенную еду.

По настоянию Джека ей пришлось съесть некое подобие яичницы. Нимит умял кашу, разведенную водой. Хэнли выразила удивление по поводу столь спартанского рациона:

— Я полагала, что нам следует набирать калории. Почему ты не развел кашу молоком?

— Иннуиты терпеть не могут коровье молоко. У нас нет ферментов для его переработки.

— Очень жаль, — посочувствовала Хэнли, — в молоке много белка. А что еще необычного в физическом строении иннуитов? Про отсутствие волос на торсе я знаю.

— Лишняя артерия возле сердца. Чтобы мы не мерзли. Обычно мы правши, левши встречаются очень редко. У нас поразительно большое количество железа в крови и — к сожалению — очень высокий уровень диоксина, что любила подчеркивать Анни.

— Из-за промышленных отходов моей родины, — кивнула Хэнли. — Слышала.

— Каждый этап в пищевой цепочке означает накопление химических веществ. Люди, потребляющие вроде нас большое количество жира, переполняются диоксином. Грудное молоко иннуитских матерей имеет самый высокий на земле уровень полихлорбифенила. После тестирования молоко отнесли к разряду токсичных веществ.

— Боже!

— Высокий процент заболевания раком, — продолжал Нимит, глядя в упор на нее. — А еще иммунная система и коэффициент интеллектуального развития у наших детей не оставляют желать лучшего, зато нас легко найти в темноте.

— Из-за радиоактивности светитесь? Кроме того, у вас маленькие носы, — многозначительно сказала Хэнли. — Народная примета верна?

— Совершеннейшая чушь! — выпалил Нимит. — Мужскому хозяйству иннуита могут позавидовать многие представители человеческого рода.

— Неужели? А где доказательства?

— Готов немедленно принять участие в эксперименте.

Джек склонился к Хэнли и поцеловал ее. В его глазах читалось беспокойство.

— Ты волнуешься? — спросила Хэнли.

— За тебя.

— Не надо.

— Не хочу, чтобы ты пострадала. Не хочу потерять тебя. Хэнли обняла Джека:

— Не тревожься, я знаю, как защитить себя. Я давно занимаюсь подобными вещами. Ты был подростком, когда я начала.

Он невольно рассмеялся.

После завтрака Нимит вышел на связь с «Трюдо» и доложил, что они с Хэнли покидают машину и будут принимать сообщения о погодных условиях на частоте станции, а обмениваться мнениями друг с другом — на локальном канале. Они застегнули полярные костюмы, надели шлемы и осторожно спустились по скобам на боку фургона.

Джесси несла пакеты для образцов, Нимит — ружье.

— Здесь кто-нибудь водится, кроме медведей? — спросила Хэнли, бредя по жутковатому, залитому лунным светом простору.

Джек сделал неопределенный жест рукой:

— Жизнь есть везде, только она рассредоточена.

— Где же она прячется?

Джек посветил фонарем в неровный срез льда, испещренный точками.

— Пожалуйста. Грибы и лишайники.

— Ты уверен?

— Да. Еще вон там, на выходе породы.

Хэнли взяла несколько образцов льда и поместила в колбы.

— А что насчет полыньи?

— В полынье водятся бокоплавы. Они зависают подо льдом и поглощают все, что попадается на глаза. В этом отношении они похожи на пираний. Биологи из «Трюдо» часто используют их, чтобы очистить какой-нибудь образец: поболтают в воде — и как новенький. Однажды эти крошки превратили тушу медведя в скелет всего за сорок восемь часов.

Какая прелесть. Надо бы мне их исследовать: вдруг что-нибудь переносят?

Впереди показался холм — летнее пристанище птиц. Джек поскользнулся и выбросил в стороны руки, пытаясь вернуть равновесие.

— Осторожнее с ружьем, — напомнила Хэнли.

— Оно на предохранителе. Не волнуйся. Я пока случайно никого не подстрелил.

Есть идея по поводу того, как поймать парочку бокоплавов, не расставшись с пальцами?

— Им не нравится живая плоть.

— Уже легче. А как выманить этих красавцев из-подо льда?

— Если ты не прочь пожертвовать ужином…

Джек порылся в сумке Хэнли и достал банку. Потом вынул приличного размера шарик вяленого мяса и обвязал его пластиковой леской. Подойдя к краю полыньи, опустил мясо в воду.

— Есть что-нибудь? — поинтересовалась Хэнли.

Нимит зачерпнул в банку воды и подал Джесси:

— Взбалтывай, не то замерзнет.

Джек подождал немного и медленно вытянул леску. Мясной шарик был облеплен шевелящимися рачками.

— Ух ты! — изумилась Хэнли.

Каждое создание было размером с креветку. Джек опустил шарик в банку и завинтил пробку.

— Кто еще здесь живет подо льдом? — Хэнли опустилась на колени у края полыньи и глянула вниз.

Нимит нагнулся над ней.

— Эта полынья никогда не замерзает. Однако в последние два года она ведет себя ненормально. Нынешней зимой она в несколько раз сократилась. Полагаю, полынья меняется под влиянием природных условий. Тоже свидетельство потепления. Арктика — своеобразная отдушина для планеты. Если температура значительно поднимется и полярный ледник растает, если отдушина исчезнет, у всего мира начнутся большие проблемы.

— В настоящий момент моя проблема — образцы. Ты будешь мне помогать или так и собираешься стоять над душой?

— Мне приказано ни к чему не прикасаться. Но я с удовольствием подержу лампу.

— Спасибо.

Хэнли осторожно убрала в рюкзак сосуд с ужасными тварями.

— Хорошо, теперь займемся птицами.

Она внимательно изучила поверхность льда.

Джек махнул лампой.

— Господи, пошли мне птичий помет, — пробормотала Хэнли себе под нос.

— Тогда нам туда. Гора Маккензи сплошь покрыта нужным тебе дерьмом. По сути, это гнездовье.

— Ты думаешь, фекалии сохранились?

— И не за сезон.

— Неужели мне придется перерыть целую кучу помета?