Онлайн книга «Захоронение»
|
Ну что ж, должно же у нее хоть что-то быть в норме. Головная боль опять заняла прежние позиции, и Бреннан вынуждена была снова опустить веки на несколько долгих мгновений, ожидая, пока приступ пройдет. Когда она снова открыла глаза, боль стала немного слабее и уже не была такой обжигающей. Продолжая свои наблюдения, Бреннан окончательно убедилась, что находится в больнице, что означало следующее: она все-таки попала к «хорошим ребятам». Еще через некоторое время Бреннан увидела большое окно с опущенными жалюзи. Продолжая осмотр, она поняла, что к ее правой руке тянутся трубочки от двух пластиковых пакетов, висящих на стальной треноге. Раствор в одном из них опознанию не поддавался, а вот во втором точно было обезболивающее. Великолепно. Если она так прекрасно чувствует себя под капельницей с обезболивающим, то как себя должна чувствовать замороженная индейка? Усилием воли заставив себя повернуть голову, Бреннан увидела на левой стене телевизор на кронштейне, расположенный так, чтобы его удобно было смотреть с кровати. Рядом стоял шкаф для одежды, возле которого находился с виду весьма неудобный металлический стул. На стуле сопел носом мирно спящий агент ФБР Силли Бусс. Бусс был одет в белый больничный халат, чистый, как алиби Билла Джордженсена. На несколько мгновений боль исчезла совсем. Голос, раздавшийся у двери, произнес: – Вы только посмотрите, кто почтил своим присутствием бренный мир живых! Бреннан перевела взгляд на источник звука. Это была стройная женщина, одетая в белые брюки и такой же халат. – Я сестра Оакли, – сказала женщина, входя в комнату, – но вы можете называть меня просто Бетти. Переведя взгляд в сторону стула у стены, Бреннан увидела, что Бусс сонно пялится на то, как сиделка проверяет ее пульс. – Как мы себя чувствуем? – спросила медсестра. – Мы себя чувствуем так, словно трое долбоюношей превратили нас в отбивную, – ответила Бреннан. Медсестра кивнула. – Что ж, именно так и должно быть. Но пульс в порядке, чувство юмора тоже… Я скажу доктору Келлеру, что вы очнулись. Он скоро придет. Сиделка сверкнула улыбкой и исчезла из поля зрения. Протирая глаза, Бусс придвинулся к Бреннан. – Сколько я тут провалялась? – спросила она. Бусс взглянул на часы. – Что-то около двадцати четырех часов. Внезапно она ощутила жуткую сухость во рту. – Я хочу пить. Бусс подошел к столику, взял с него стаканчик, накрытый крышкой, из которой торчала трубочка, и помог Бреннан напиться. Холодная вода оказалась поразительно вкусной. – Не хочешь рассказать мне, что случилось? – спросил Бусс. Бреннан пересказала историю, произошедшую с ней в гараже. – Трое ублюдков? – удивленно переспросил Бусс. Она кивнула: – Это что, официальный термин ФБР для обозначения боевиков, Бусс? «Ублюдки»? – А как бы назвали их вы, антропологи? Бреннан на минуту задумалась. – Ублюдки подойдут. – Можешь хотя бы приблизительно описать их? Бреннан покачала головой и тут же пожалела об этом. – Трое мужчин в черном, на лицах маски. Почти одинакового роста, один более крепкого телосложения… но это все, что я могу о них сказать. Она всю жизнь возилась исключительно с костями, поэтому обращала внимание на такие вещи, как телосложение, рост, развитость мышц… Никаких особых примет нападавших она не заметила, да и никто не смог бы этого сделать. Трое ублюдков, да, именно ублюдков, двигались так быстро, что она была занята исключительно попыткой выжить. – Что насчет фургона? – спросил Бусс. Бреннан напрягла память, приглушенную лекарствами. – Он был белым. – Ты запомнила марку, модель? Она снова порылась в воспоминаниях. – Нет. Извини. Возможно… Что-то из «Дженерал Моторз». – Номер машины? – Нет. – Наклейки на бамперах? – Нет… Но я разбила заднее стекло своим диктофоном. Бусс нахмурился. – Диктофоном? – Я бросила его в машину… Знаешь, маленький кассетный диктофон, который я использую, чтобы записывать свои наблюдения. – Она пожала плечами и снова ощутила боль. – У меня больше ничего не было. Бусс продолжал хмуриться. – На месте никакого диктофона не обнаружили. – Кто-то, вероятно, забрал его, – сказала Бреннан. – Кто-то из приходивших на стоянку, потому что плохие парни уже уехали… Военный трофей. – Внезапно ее пронзила неприятная мысль: – А что насчет моей сумки? Бусс покачал головой. – Извини. Сумку мы тоже не обнаружили. – Дерьмо. – Ей больше нечего было сказать. – Кто угодно мог забрать ее. Перед тем как приехали копы, ты минут пять провалялась в отключке. Дерьмо, дерьмо, дерьмо… Ее инструменты, ее деньги (все, что были на руках), ее кредитные карточки и, черт бы побрал, все ее удостоверения личности, – все это пропало. – Мой мобильный? Он кивнул и достал что-то из кармана. Ее телефон. – Он по-прежнему с тобой. Ты держала его в руке, – сказал Бусс. – Ты просмотрел видео с камер охраны? – спросила Бреннан. – Ага. Только от него мало толку – белый фургон без опознавательных знаков, даже модель сложно определить, К говоря уже о том, чтобы рассмотреть номер их лицензий. Бреннан ощутила, как внутри ее разливается пустота. – Расскажи, где ты была, когда уехала от меня, – попросил Бусс. – Обещаешь, что не будешь злиться? – Не обещаю, – с подозрением взглянул на нее Бусс. Бреннан начала свой рассказ… – «Сиракуза»?! – заорал Бусс. Она пожала плечами, и движение снова отозвалось болью. – Мне захотелось поесть. Его глаза, казалось, метали молнии. – Ты… – Я просто думала, что смогу тебе помочь… – А я что, просил тебя об этом? – Нет, – защищаясь, ответила Бреннан, – ноты говорил, что Лизу Витто ни разу не допрашивала женщина, и мне захотелось попробовать. – С твоими-то навыками общения? |