Книга Вурдалак, страница 89 – Майкл Слэйд

— С неделю назад. Но переговоры о продаже шли с прошлого октября, с момента внесения первого взноса. Наличными, в канадской валюте.

Хилари вспомнила справку, представленную ФБР. В сентябре Сакс Хайд побывал в Ванкувере. Должно быть, он выполнил там какую-то работу и полученными деньгами выплатил первый взнос на покупку склепа. Может быть, он работал на Хенглера? Наркокурьером? Может быть, они познакомились на этой почве, а уж потом заговорили о раскрутке рок-группы?

— Как был сделан последний взнос?

— Наличными, полученными со счета, недавно открытого по тратте шведского банка.

— Планы кладбища есть?

— Уже в пути. Последние несколько месяцев кладбище переоборудовали в коммерческих целях. Здесь будет музей восковых фигур и комната ужасов. Дата открытия по лицензии — первое февраля. Через три дня. Вместе с картами мы получим от подрядчика точные промеры. Морг расположен на трех уровнях. На первом — помещение для бальзамирования, это у дороги. Этажом ниже, под собственно кладбищем, несколько склепов. Попасть к ним можно по туннелям, где проложены рельсы. Самый нижний уровень — подземная галерея с нишами, ведущая к ярусному погребальному колодцу. Колодец предназначается для семьи, открывшей кредит.

К Хилари подбежал десантник в ночной полевой форме. Они стояли в переулке по соседству с кладбищем, командный пост окутывала тень.

— Света внутри нет, — доложил десантник. — Когда начало операции?

— Ориентировочно — в два, — ответила Ренд. — Если к тому времени получим необходимые карты. Давайте дождемся, пока все заснут, — вдруг кто-нибудь из похищенных еще жив.

В эту минуту рядом с ними затормозила машина, из нее выгрузились асы из Особой службы. С другой стороны подъехал второй автомобиль. Один из асов двинулся к Хилари, и детектив сжала кулаки. Ее левый глаз непроизвольно задергался — сказывался недостаток сна.

— Ладно, Хилари, — ровным голосом проговорил парень. — Дальше наше дело.

— Назад, — предостерегла Ренд. Ее губы сжались в тонкую полоску.

— Да пошла ты! — огрызнулся парень. — Теперь мы здесь командуем.

Их перебил голос, донесшийся из второй машины.

— Успокойтесь оба, — приказал комиссар полиции. Крутой спец подошел к открытому заднему окну.

— Сэр, тут какой-то придурок…

— Кто сообщил про кладбище? — спросил комиссар.

— Сержант Макаллестер, — ответила Ренд.

— Кто его начальник?

— Я.

— Значит, ей и командовать, — решил комиссар и закрыл окно машины.

1: 19

Тиз не велела их убивать, и он не стал. Раз объявился человек Леграсса, значит, вскорости жди ее саму? До прибытия Великих Древних оставалось всего ничего, об этом свидетельствовала пульсация в туннелях у него в мозгу; требовалось лишь принести на алтаре жертву в миг, когда звезды взойдут на нужные места. Когда нагрянет Леграсс, они уже будут ждать, все, — и смогут расквитаться за давнишнюю историю в болотах Луизианы.

Чтобы прекратить отчаянные крики Деборы, Вурдалак засунул ей в рот резиновый мячик. Потом осторожно притронулся острием ножа к глазу девушки и пригрозил:

— Еще раз пикнешь — выколю.

Он отошел от Деборы и приблизился к Рике, распростертой на жертвеннике. Рика была связана, глаза ей выжгла кислота, которая, дымясь, стекала по щекам; в рот вставлена трехдюймовая деревянная распорка. Вурдалак положил нож и взял с хирургической полки молоток и перфоратор.

Дебора была прикована к полу Колодца трехфутовой цепочкой, тянувшейся от надетого на нее запертого металлического ошейника. Руки скованы за спиной наручниками. Вурдалак раздел ее догола.

Стоя спиной к Деборе, Вурдалак схватил Рику за подбородок и приставил перфоратор к одному из передних зубов.

1 : 20

Цинк, почти парализованный, лежал в темноте и слушал тишину. Минутой раньше крики прекратились, и теперь лишь кровь призрачно шумела в ушах. В темноте перед глазами инспектора плавали светящиеся пятна, повторяющие узор кровеносных сосудов сетчатки. Какие бы препараты ни присутствовали сейчас в крови Цинка, он выдохся настолько, что не мог сопротивляться. Не мог думать. Не мог двигаться. Он утратил волю к жизни.

Чандлер лежал на спине, а его правая рука судорожно трепыхалась на холодном каменном полу. Цинк превратился в марионетку, которой с помощью химии управлял невидимый кукловод. Потом рука зацепила луч электроглаза, и в лицо Цинку ударил слепящий белый свет.

Волна адреналина накрыла сердце. Цинк вздрогнул, вскрикнул, отпрянул и загородил глаза.

В вышине над собой он увидел фигуру обреченного. Куртка-сафари была разорвана на груди, лицо искажено гримасой ужаса и неверия. Все тело этого человека покрывали непонятные бугорки и кровоточащие язвы; казалось, из-под этих бугорков сквозь живую плоть проталкивается наружу что-то тупое и твердое. С десяток волдырей полопалось, и из разрывов на белой коже высунулись крошечные головки.

Чернее самого черного африканца, с оскаленными миниатюрными зубками, белыми и ровными. На черепушках величиной со сливу топорщились куртинки коротких курчавых волос. Зараженный вуду охотник схватил одну из этих головенок и бритвой, зажатой в другой руке, принялся кромсать шею крошечного идола Балунды.

Волдыри множились, у охотника вдруг оказалось его, Цинка, лицо, и Чандлер начал отползать от омерзительной картины. Тогда головенки вдруг побелели, приобрели сходство с Эдом, его погибшим напарником, и злобно уставились на отступающего Цинка. Свет, включенный неосторожным движением руки инспектора, начал меркнуть, оттенив вделанную в пол плашку с надписью: «Лукунду», а головенки хором затянули мерзким дрожащим фальцетом: «Чандлер, Чандлер, зверь, обитающий в нас, лжет».

На миг вернулась тьма, а потом Цинк зацепил второй сторожевой луч.

Вспыхнул свет; Цинк резко обернулся и увидел маленького мальчика в школьной форме, съезжающего по перилам лестницы в английском особняке. Последний отрезок перил был блестящим лезвием бритвы.

Свет погас, но Чандлер отчетливо представил себе, как мальчика разрезает пополам и трепещущие розовые внутренности сползают по стали на пол.

1: 22

Вурдалак стукнул молотком по перфоратору, вышиб Рике очередной зуб и с вдохновенной улыбкой поглядел на иллюстрацию к «Беренике», вырезанную на раме зеркала По.

Треснула зубная эмаль; с губ сводной сестры Деборы сорвался болезненный хриплый клекот. Дебора вздрогнула, сморщилась, впилась зубами в резиновый мяч.

— Пора! Пора! — рычал Вурдалак, не сводя горящих глаз с изуродованного лица Рики. С громким смехом садист выбил из кровоточащих десен Рики последние зубы, отшвырнул инструменты, взял нож и поднес к трепещущей груди жертвы, к сердцу.