Книга Арестант камеры 25, страница 41 – Ричард Пол Эванс

— Ужас! — скривилась Тара.

— Вовсе нет, — вступилась за родителей Тейлор. — В конце концов, это всего лишь еда.

— Верно, — поддержал её доктор Люк. — Это всего лишь еда. Да и вообще, обыденные желания теперь в прошлом. — Он повернулся к Тейлор. — Ты получишь всё, о чём только мечтала. Посетишь удивительнейшие места — Бали, Непал, Москва, Париж, Рим! И это только начало! Например, сейчас одни из наших студентов путешествуют из Лондона в Дубай. Перед тобой открывается новый чудный мир с безграничными возможностями. — Люк элегантно взмахнул палочками. — Представь, миллиарды людей просыпаются в своих убогих квартирах с одной-единственной надеждой — пережить очередной ничтожный день. Единицы тех, кому хватает на хлеб с маслом, мечтают хоть как-то реализоваться, чтобы не умереть жалкими неудачниками. Но ты, девочка, не принадлежишь ни к тем, ни к другим. В академии мы все — избранные, и наши деяния войдут в историю. О нас будут писать книги, нами будут восхищаться, как пионерами — первооткрывателями из нынешних учебников. Ты — Христофор Колумб, Марко Поло и Нил Армстронг в одном флаконе.

— Но почему я?

— Потому что ты и есть пионер в прямом смысле этого слова! Представительница новой великой расы! Тебе уготована невероятная слава.

Тейлор не знала, что и думать. Стать знаменитой ей хотелось с детства.

Спустя полчаса доктор Люк засобирался.

— Доели? Нам пора, у меня ещё сюрприз для Тейлор.

— Счастливица… — протянула Тара. — Наш доктор Люк мастер на сюрпризы.

— Готовы? — поинтересовался Люк.

— Да вроде, — промямлила Тейлор.

Доктор поднялся и кивнул официантке. Та не заставила себя ждать.

— Hai, сэр.

— Запишите на мой счёт, чаевые — тридцать процентов.

— Да, сэр. Большое спасибо, сэр.

У ресторана стоял чёрный «кадиллак-эскалэйд» с тонированными стёклами. Двое одетых в чёрное охранников с ушными радиопередатчиками и огромных солнечных очках вытянулись в струнку при виде доктора, но тот лишь отмахнулся:

— Расслабьтесь, ребята. Мы прогуляемся.

— А куда? — вырвалось у Тейлор.

— Слыхала про Гарри Уинстона?

— Это который ювелир?

— Точно, — подтвердил удивлённый до крайности Люк. — Откуда ты знаешь?

— Из песни «Бриллианты — лучшие друзья девушки». Там есть строчка «отведи меня к Гарри Уинстону».

— Браво! — расхохотался доктор. — Молодец, Тейлор. Правда, тебе такие песни слушать рановато.

— Моей маме она очень нравилась. Вернее, нравится, — испуганно поправилась Тейлор.

— А тебе известно, — продолжал Люк, — что в своё время Гарри Уинстон приобрёл, а после продал знаменитейший в истории голубой алмаз «Надежда», весом более сорока пяти карат? Сейчас он выставлен в Национальном музее естественной истории в Вашингтоне. Самое поразительное, что ювелир не просто выкупил драгоценность, некогда принадлежащую королю Людовику XIV, но и решился его отшлифовать. Иначе говоря, ему хватило смелости рискнуть и улучшить и без того чудный камень. Так творится история! Надо лишь приложить усилия. Ну вот мы и пришли, — сообщил он, указывая на здание из гладкого серого камня. Над входом висела простая медная табличка с буквами «HW», и ниже — «Harry Winston».

Служащий магазина приветливо распахнул дверь.

— Добро пожаловать, мистер Люк.

— Дамы, после вас! — улыбнулся доктор, пропуская близняшек вперёд.

Обстановка поразила Тейлор своим великолепием. Повсюду — прилавки красного дерева, окон нет, но ярко светят огромные бра на стенах. С порога ощущались приятная прохлада и почти благоговейная тишина, какая обычно царит в музеях и библиотеках.

— Если покупать драгоценности, то только здесь! — авторитетно заявила Тара. — Все звёзды Голливуда отовариваются тут перед вручением «Оскара».

Люк повернулся к Тейлор:

— А ты у нас самая настоящая звезда.

Из дальнего конца павильона к ним спешил степенный седовласый джентльмен.

— Доктор Люк, счастлив вас видеть, — произнёс он с сильным французским акцентом. — Я приготовил колье, как вы и просили.

— Благодарю, — кивнул доктор. — Тара, не оставишь нас с Тейлор? Можешь пока присмотреть серёжки.

— Есть, сэр!

— Тейлор, прошу за мной.

Ювелир проводил доктора и его спутницу в небольшую комнатку с круглым мраморным столом посередине, где лежали зеркало и увеличительное стекло.

— Желаете взглянуть на приготовленные образцы?

— Будьте так добры, — чопорно, в тон французу ответил Люк и заговорщицки подмигнул Тейлор.

Кивнув, ювелир удалился, но уже через минуту вернулся с тремя замшевыми футлярами и почтительно разложил их перед Тейлор.

— Итак, — начал он, поочерёдно поднимая крышки, — позвольте продемонстрировать экземпляр из нашей классической коллекции. «Звеньевое колье». Всего триста пятьдесят восемь безупречнейших бриллиантов.

— Как красиво! — восхитилась Тейлор, разглядывая колье.

— Может, примеришь? — спросил доктор Люк.

— С удовольствием! — Тейлор приподняла волосы, пока ювелир застёгивал тяжёлое колье. Драгоценный металл приятно холодил кожу. Тейлор посмотрела на себя в овальное зеркальце, любезно пододвинутое французом. Бриллианты сияли и переливались у неё на шее.

— Вау! — только и вымолвила она, касаясь украшения.

— Теперь, пожалуйста, следующее, — попросил Люк.

— Как, ещё? — ахнула Тейлор.

Ювелир кивнул, пододвигая второй футляр.

— Вот, «Венок младенца». Всего сто семнадцать бриллиантов круглой и продолговатой огранки, общим весом в двадцать пять карат. Сама подвеска выполнена из платины.

Второе колье оказалось короче и шире, со звеньями в форме остролиста.

— Нравится? — улыбнулся доктор Люк.

— Конечно!

— И напоследок, — продолжал ювелир, — нечто совершенно особенное. «Сердце ночи», всего шестьдесят бриллиантов круглой и грушевидной огранки, общим весом в тринадцать карат. Подвеска платиновая.

Тейлор не могла оторваться от изящной платиновой подвески, на которой бриллианты разной огранки составляли причудливый узор. От созерцания её отвлек голос доктора Люка:

— Ну, какое тебе больше по душе?

Тейлор не сдержала улыбки.

— Последнее, однозначно, — ответила она, несмело дотронувшись до «Сердца».

Ювелир одобрительно кивнул:

— Прекрасный выбор.

— Мы примерим? — поинтересовался доктор.

Взяв протянутую подвеску, он бережно надел её на Тейлор. Драгоценные камни сверкали на загорелой коже, точно живые капли росы. Тейлор восторженно рассматривала себя в зеркало. Видели бы её сейчас друзья!.. Воспоминание о друзьях омрачило радостный момент. Она страшно скучала по ним и стыдилась, что развлекается.