Онлайн книга «Великолепные руины»
|
– Уедешь – умрешь, как шлюха. Ослепнешь, высохнешь и будешь скрести сморщенную детородную дыру. – Большое вам спасибо, – по-английски ответила Ди. Паскаля самого замутило. Валерия наклонилась вперед и резко сказала: – Е smettila mostrare gambe a le nipote, puttana. Хватит ногами тут светить, потаскуха. – И я вам того же желаю, – ответила Ди. – Спасибо вам! Через час, с рассветом, в бухту вернулся Томассо-коммунист. Остальные рыбаки уже вышли в море. Томассо помог доктору Мерлонги сойти на пристань и отправился в тратторию. Там Валерия подала герою премиальный завтрак. Томассо снял кепку и некоторое время сидел молча, преисполненный важности своей миссии. Но голод взял свое, и рыбак снизошел до еды. Мерлонги был облачен в длинное шерстяное пальто, галстук он повязать не успел. На ушах топорщилась седая поросль. Старый доктор с трудом вскарабкался на третий этаж вслед за Паскалем и все никак не мог отдышаться. – Простите, что мы вас побеспокоили, – сказала Ди. – На самом деле мне уже полегчало. Доктор говорил по-английски куда лучше Паскаля. – Какое же тут беспокойство? Всегда приятно пообщаться с красивой девушкой. Он посмотрел ей горло и послушал дыхание при помощи стетоскопа. – Паскаль сказал, у вас рак желудка. Когда вам поставили диагноз? – Две недели назад. – В Риме? – Да. – Они использовали эндоскоп? – Что? – Эндоскоп. Это такой новый инструмент. Вам в желудок должны были опустить трубку и сделать снимок опухоли. – Я помню, мне врач в горло фонариком посветил. Синьор Мерлонги пощупал ее живот. – Вообще-то я должна в Швейцарию ехать лечиться. Может, там есть этот… скоп. Они хотели, чтобы я уехала еще два дня назад, а я вместо этого приехала сюда. – Почему? Девушка взглянула на Паскаля. – Я должна встретиться здесь с другом. Он сам выбрал это место, потому что тут тихо. А потом я, наверное, поеду в Швейцарию. – Наверное? – Врач тщательно прослушивал ее легкие, ощупывал живот, нажимал и постукивал. – Почему «наверное»? В Швейцарии лечат, вам надо туда. – Моя мама умерла от рака… – Девушка закашлялась. – От рака груди. Мне было двенадцать. Так тяжело было на это смотреть! Даже не на саму болезнь, а на лечение. Никогда этого не забуду! Понимаете… – Она замолчала и сглотнула. – Ей отрезали груди. А она все равно умерла. Папа всегда жалел, что не забрал ее домой и не дал ей просто сидеть на крылечке и смотреть на закаты. Доктор опустил стетоскоп и нахмурился. – Да, лечение бывает тяжелым. Это нелегко. Но с каждым днем медицина совершенствуется. Придумывают новые средства. В Штатах… есть прогресс. Облучение. Химиотерапия. Сейчас все намного лучше, чем было при вашей маме. – А прогноз для рака желудка? Он тоже улучшился? Врач ласково улыбнулся ей: – Кто вас лечил во Флоренции? – Доктор Крейн. Американец. Он работает на киностудию. Наверное, лучше никого не найти. – Да-да, – кивнул доктор, – конечно. – Он приложил стетоскоп к ее животу и прислушался. – Какие жалобы у вас были? На боль и тошноту? – Да. – Болело вот тут? – Он положил руку ей на грудь, и Паскаль ревниво поморщился. Ди кивнула: – Да. И изжога. – А еще? – Аппетит пропал. Устаю быстро. Все тело ломит. Часто хочется в туалет, и потею сильно. – Так, – кивнул доктор. – И еще кое-что. – Она посмотрела на Паскаля. – Я понял. – Доктор повернулся к Паскалю и сказал по-итальянски: – Пожалуйста, не могли бы вы подождать в коридоре? Паскаль вышел на лестницу и встал на верхней ступеньке, прислушиваясь к тихим голосам. Через несколько минут вышел врач. Вид у него был обеспокоенный. – Ну как, доктор, все плохо? Она умирает? Вот ужас-то будет, подумал Паскаль, если их первая американская гостья, к тому же актриса, умрет в гостинице. А вдруг она и вправду принцесса? Ему вдруг стало ужасно стыдно за такие эгоистичные мысли. – Наверное, ее надо в большой город перевезти, там уход будет получше? – Не думаю, чтобы сейчас ей что-то угрожало. – Доктор Мерлонги отвечал задумчиво и рассеянно. – Кто ее сюда послал, Паскаль? Вы знаете этого человека? Паскаль сбежал по лестнице и вернулся с клочком бумаги, который прислали вместе с Ди. Доктор внимательно прочитал записку. Там говорилось, что счет следует прислать в римский Гранд-Отель некоему Майклу Дину, сотруднику кинокомпании «Двадцатый век Фокс». На обратной стороне ничего написано не было. Врач поднял голову: – Вы знаете, как девушка, страдающая от рака желудка, будет описывать свои симптомы, Паскаль? – Нет. – Она будет жаловаться на боль в пищеводе, тошноту, отсутствие аппетита, рвоту, возможно, живот немного распухнет. По мере того как будет распространяться опухоль, появятся и другие симптомы. Будут задеты кишки, мочевыводящий канал, почки. Может быть, прекратятся менструации. Паскаль покачал головой. Бедная женщина! – Разумеется, это все симптомы рака желудка. Но вот загвоздка: какой врач, столкнувшись с такими симптомами у молодой женщины, не сделав эндоскопии и биопсии, поставит диагноз «рак», а не куда более очевидный? – Какой же? – Беременность. – Беременность? – громко переспросил Паскаль. Доктор зашикал. – Вы думаете, она… – Я не знаю. Сейчас еще слишком ранний срок, чтобы сердцебиение прослушивалось, и симптомы у нее тяжелые. Но если бы ко мне обратилась пациентка такого возраста с жалобами на тошноту и раздувшийся живот, изжогу и отсутствие месячных… Знаете, рак желудка чрезвычайно редко встречается у молодых женщин. А вот беременность, – он улыбнулся, – куда чаще. Они шептались, хотя Ди, конечно, не понимала по-итальянски. – Погодите, выходит, рака у нее нет? – Не знаю. Надо помнить, что у ее матери рак был. Вполне возможно, у американских врачей другие методы диагностики, до нас еще не дошедшие. Я просто говорю, что, основываясь на этих симптомах, диагноз поставить нельзя. – Вы ей об этом сказали? – Нет, – рассеянно ответил врач. – Я ничего говорить не стал. Она столько пережила, я не хочу давать ей ложную надежду. Если этот ее друг… – он взглянул на листок, – Майкл Дин, приедет, спросите его, что он знает. Пожалуй, в списке вопросов, которые Паскаль хотел бы задать человеку из мира кино, этот был последним. |