Онлайн книга «Правда о деле Гарри Квеберта»
|
30 августа 1975 года по версии Гэхаловуда Стерн нашел «шевроле» у дверей гаража; Лютер склонился над багажником. — Лютер! — заорал Стерн, выходя из машины. — Что ты натворил? Лютер был до смерти перепуган. — Мы… Мы поввдорили… Я не хотел вделать ей больно. Стерн подошел к машине и обнаружил в багажнике скрюченную, неподвижную Нолу с кожаной сумкой через плечо. — Но… Ты же ее убил… Стерна вырвало. — Инафе она бы пофла в полифию… — Лютер! Что ты наделал? Что ты наделал? — Свалься, помоги мне. Эли, помоги. — Тебе надо бежать, Лютер. Если тебя арестуют, попадешь на электрический стул. — Нет! Повалей меня! Только не это! Не это! — в панике закричал Лютер. И тут Стерн заметил у него за поясом рукоять пистолета. — Лют! Что… Что это такое? — Фтаруха… Фтаруха все видела. — Какая еще старуха? — В доме, там… — О господи, тебя кто-то видел? — Эли, мы ф Нолой поффорилифь… Она не хотела флуфатьфя. Мне прифлофь вделать ей больно. Но она вырвалафь, побевала, вбевала в этот дом… Я тове вофел, я думал, там никого нет. Но налетел на эту фтаруху… Мне прифлофь ее убить… — Что? Что? Ты что такое говоришь? — Эли, умоляю, помоги! Нужно было избавиться от тела. Стерн, не теряя ни секунды, взял в гараже лопату и поскорей пошел рыть яму. Место он выбрал над пляжем, где почва была рыхлой и где никто, а главное, Квеберт, не заметит вскопанной земли. Он быстро вырыл неглубокую могилу и крикнул Калебу, чтобы тот принес тело, но не увидел его. Он нашел его у машины: тот, стоя на коленях, уткнулся в пачку бумаги. — Лютер? Ты чем тут занимаешься, черт тебя дери? Лютер плакал. — Это книга Квеберта… Нола мне про нее говорила… Он напифал для нее книгу… Это так прекрафно. — Неси ее туда, я вырыл яму. — Подовди! — Что? — Я хофу ей фкавать, фто я ее люблю. — А? — Дай мне напифать пару флов. Вфего пару флов. Дай мне руфку. Потом мы ее похороним, а потом я иффезну навфегда. Стерн чертыхнулся, но вынул из кармана куртки ручку и протянул ее Калебу, а тот написал на обложке рукописи: «Прощай, милая Нола». Потом он благоговейно убрал книгу в сумку, по-прежнему висевшую на шее Нолы, отнес ее к яме и сбросил в могилу. Затем они оба засыпали ее и разровняли землю, насыпав сверху сосновых иголок, веточек и мха, чтобы все выглядело как обычно. * * * — А что было потом? — спросил я. — А потом, — ответил Гэхаловуд, — Стерн ищет способ защитить Лютера. И выходит на Пратта. — На Пратта? — Да. Думаю, Стерн знал, что Пратт сделал с Нолой. Известно, что Калеб бродил вокруг Гусиной бухты, что он шпионил за Гарри и Нолой. Он мог видеть, как Пратт подобрал Нолу на обочине и заставил ее сделать минет… И мог рассказать Стерну. Так что в тот вечер Стерн оставляет Лютера в Гусиной бухте, а сам едет к Пратту в полицейский участок, попозже, часов, наверно, в одиннадцать, когда прекращаются поиски. Он хочет остаться с Праттом наедине и шантажирует его: требует дать Лютеру уехать, пропустить его через кордоны, а в обмен обещает молчать про Нолу. И Пратт соглашается: иначе как Калеб мог бы свободно добраться аж до Массачусетса? Но Калеб чувствует, что он загнан в угол. Ему некуда ехать, он пропал. Он покупает виски, пьет. Хочет со всем покончить. И сигает со скал в бухте Сансет. Через несколько недель машину находят, и Пратт приезжает в Сагамор, чтобы замять дело. Выводит Калеба из круга подозреваемых. — Но зачем отводить подозрения от Калеба, если того нет в живых? — Затем, что есть Стерн. И Стерн знает. Снимая вину с Калеба, Пратт защищал себя. — То есть Пратт и Стерн с самого начала знали правду? — Да. Они похоронили эту историю в недрах своей памяти. Они больше ни разу не встречались. Стерн избавился от дома, сбагрив его Гарри, и больше не показывал носа в Аврору. И тридцать лет все считали, что это дело никогда не будет раскрыто. — Пока не обнаружили останки Нолы. — И пока некий упертый писатель не стал копать эту историю. Писатель, которого всеми силами старались остановить, чтобы он не узнал правду. — Значит, Пратт и Стерн хотели замять дело, — заметил я. — Но кто тогда убил Пратта? Стерн? Увидел, что Пратт готов расколоться и рассказать правду? — А вот это еще предстоит выяснить. Но пока ни слова об этом, писатель, — велел Гэхаловуд. — Не пишите пока ничего на эту тему, я не желаю новых утечек в газеты. Я собираюсь досконально изучить биографию Стерна. Эту версию проверить нелегко. Но в любом случае у всех версий есть общее звено — Лютер Калеб. И если это и впрямь он убил Нолу Келлерган, у нас будет тому подтверждение… — Результаты графологической экспертизы… — продолжил я. — Совершенно верно. — Последний вопрос, сержант: почему Стерн старался всеми способами выгородить Калеба? — Хотел бы я знать, писатель. Расследование убийства Пратта обещало быть сложным: полиция не располагала никакими достоверными данными и не могла выработать ни единой версии. Через неделю после его смерти состоялось захоронение останков Нолы, которые в конечном итоге вернули отцу. Это было в среду, 30 июля 2008 года. Церемония прошла на кладбище Авроры после обеда, под неожиданным моросящим дождем и при небольшом стечении народа. Я на нее не поехал. Дэвид Келлерган подкатил на своем мотоцикле прямо к могиле, и никто не осмелился сделать ему замечание. В ушах у него по-прежнему были наушники, и, как мне рассказали, произнес он всего одну фразу: «Зачем же ее выкопали, если опять закапывают?» Он не проронил ни слезинки. На похороны я не поехал потому, что в это самое время решил сделать более важное дело: отправился к Гарри, чтобы поддержать его. Он сидел на парковке под теплым дождем, голый по пояс. — Идите под крышу, Гарри, — сказал я. — Они ее хоронят, да? — Да. — Они ее хоронят, а меня там нет. — Так лучше… Лучше, чтобы вас там не было… Из-за всей этой истории. — Да наплевать мне на то, «что люди скажут»! Они хоронят Нолу, а меня там нет, я не могу попрощаться с ней, увидеть ее в последний раз. Побыть с ней. Я тридцать три года мечтал увидеть ее, пусть в последний раз. Знаете, где мне бы хотелось быть? — На похоронах? — Нет. В писательском раю. Он улегся на бетон и больше не двигался. Я лег рядом. Нас поливало дождем. |