Книга Правда о деле Гарри Квеберта, страница 131 – Жоэль Диккер

12 апреля 1960 года в центральной больнице Джексона Луиза Келлерган произвела на свет своего первого и единственного ребенка.

— Девочка, — объявил врач Дэвиду Келлергану, беспокойно ходившему взад-вперед по коридору.

— Девочка! — воскликнул преподобный Келлерган, сияя от счастья.

Он поспешил к жене, прижимавшей к груди новорожденную. Он обнял ее и взглянул на младенца. Глаза девочки были еще закрыты; волосы обещали быть светлыми, в мать.

— Давай назовем ее Нола? — предложила Луиза.

Преподобный решил, что это очень красивое имя, и согласился.

— Добро пожаловать на белый свет, Нола, — сказал он дочери.

Все следующие годы семью Келлерган приводили в пример по любому поводу. Добрый отец, нежная мать, чудесная девочка. Дэвид Келлерган не жалел себя: он был полон замыслов и проектов, и жена поддерживала его во всем. Летом они по воскресеньям часто ездили на пикник в общину Новой Церкви Спасителя: Дэвид Келлерган сохранял тесные дружеские связи с пастором Льюисом, с которым встретился в ненастный день почти десять лет назад. Все, кто ходил к ним в гости в то время, восхищались семейным счастьем Келлерганов.

* * *

— Я никогда не видел настолько счастливых людей, — сказал пастор Льюис. — Дэвид и Луиза невероятно любили друг друга. Просто потрясающе. Они словно были созданы Творцом друг для друга. Родителями они были великолепными. И Нола была необыкновенная девочка, живая, очаровательная. Увидев эту семью, хотелось самому вступить в брак, она вселяла неиссякаемую веру в будущее рода человеческого. Такое прекрасное зрелище. Особенно в этой гнусной Алабаме шестидесятых с ее расистскими установками.

— Но все рухнуло, — произнес Гэхаловуд.

— Да.

— Каким образом?

Повисло молчание. Пастор Льюис изменился в лице. Он снова встал и прошелся по комнате, не в силах усидеть на месте.

— Зачем ворошить все это? — спросил он. — Столько лет прошло…

— Преподобный Льюис, что произошло в 1969 году?

Пастор обернулся к большому кресту, который висел на стене. И сказал:

— Мы изгоняли из нее дьявола. Но все обернулось не очень хорошо.

— Что? — выдохнул Гэхаловуд. — Вы о чем говорите?

— О девочке… О Ноле. Мы изгоняли нечистого. Это было просто ужасно. Думаю, нечистый очень глубоко в нее проник.

— Вы что имеете в виду?

— Пожар… Пожар тогда, ночью. В ту ночь все происходило не совсем так, как Дэвид Келлерган рассказал полиции. Он действительно был у умирающей прихожанки. И когда вернулся, около часу ночи, обнаружил, что дом горит. Но… Как вам сказать… Все произошло не так, как Дэвид Келлерган сказал полиции.

30 августа 1969 года

Джереми Льюис крепко спал и не услышал, как позвонили в дверь. Открыла его жена, Матильда, и немедленно разбудила его. Было четыре утра. «Джереми, проснись! — говорила она со слезами на глазах. — Беда!.. Преподобный Келлерган здесь… Пожар! Луиза… Луиза погибла!»

Льюис слетел с кровати. Келлерган сидел в гостиной, обезумевший, заплаканный, страшный. Дочь была рядом. Матильда увела Нолу и уложила ее спать в комнате для гостей.

— Боже! Дэвид, что случилось? — спросил Льюис.

— Пожар… Дом сгорел. Луиза погибла. Погибла!

У Дэвида Келлергана больше не было сил сдерживаться, он дал волю слезам. Его тело сотрясала дрожь. Льюис налил ему большой стакан виски.

— А Нола? С ней все в порядке? — спросил он.

— Хвала Господу, да. Врачи ее осмотрели. Никаких травм.

Льюис смотрел на него со слезами на глазах:

— Боже… Дэвид, какая трагедия! Какая трагедия! — Он ободряюще положил руки на плечи друга.

— Я не понимаю, что случилось, Джереми. Я был у умирающей прихожанки. Когда вернулся, дом горел. Пламя было уже огромное.

— Это вы вынесли Нолу?

— Джереми… Мне надо вам что-то сказать.

— Что? Говорите без утайки, я в полном вашем распоряжении!

— Джереми… Когда я подошел к дому, все было в огне… Горел весь второй этаж! Я хотел подняться за женой, но лестница уже загорелась! Я ничего не смог сделать! Ничего!

— Господи… А как же Нола?

Дэвида Келлергана чуть не вырвало.

— Я сказал полиции, что поднялся наверх, вытащил Нолу, но не смог вернуться за женой…

— Это неправда?

— Да, Джереми. Когда я пришел, дом пылал. А Нола… Нола сидела на крыльце и пела.

Наутро Дэвид Келлерган пошел к дочери в гостевую комнату. Он решил объяснить ей, что ее мать умерла.

— Милая, ты помнишь, что было вчера? Огонь, помнишь?

— Да.

— Случилась очень серьезная вещь. Очень серьезная и очень печальная, ты будешь сильно грустить. Когда вспыхнул огонь, мама была в своей комнате, и она не сумела убежать.

— Да, я знаю. Мама умерла, — объяснила Нола. — Она была гадкая. И я подожгла ее комнату.

— А? Что ты такое говоришь?

— Я зашла к ней в комнату, она спала. Я решила, что у нее очень гадкий вид. Гадкая мама! Гадкая! Я хотела, чтобы она умерла. Тогда я взяла спички на комоде и подожгла занавески.

Отец попросил ее повторить, что она сказала, и Нола улыбнулась. И повторила. В эту минуту Дэвид Келлерган услышал, как скрипнула половица, и обернулся. Пастор Льюис зашел посмотреть, как чувствует себя девочка, и слышал их разговор.

Они заперлись в кабинете.

— Это Нола подожгла дом? Нола убила свою мать? — Льюис не мог опомниться.

— Тсс! Не так громко, Джереми! Она… она… говорит, что подожгла дом, но, боже, это не может быть правдой!

— Нола одержима дьяволом? — спросил Льюис.

— Дьяволом? Нет, нет! Нам с Луизой случалось замечать, что она иногда ведет себя странно, но она ничего плохого не делала.

— Нола убила свою мать, Дэвид. Вы отдаете себе отчет в том, насколько это серьезно?

Дэвида Келлергана сотрясала дрожь. Он плакал, голова у него шла кругом, мысли разбегались. Его тошнило. Джереми Льюис подставил ему корзину для бумаг.

— Только не говорите ничего полиции, Джереми, умоляю!

— Но это крайне серьезно, Дэвид!

— Не говорите ничего! Небом заклинаю, молчите! Если полиция узнает, Нола попадет в исправительный дом или не знаю куда еще. Ей всего девять лет…

— Тогда надо ее лечить, — сказал Льюис. — В Нолу вселился нечистый, его надо изгнать.

— Нет, Джереми! Только не это!

— Надо изгнать дьявола, Дэвид. Это единственный способ избавить ее от Зла.