Онлайн книга «Клетчатая зебра»
|
Последнее заявление Лида сделала, уже выходя из кабинета Савельева. Я, обозлившись на хамку, слишком сильно хлопнула крышкой секретера. Послышался тихий скрип, сбоку откинулась декоративная накладка, обнажилось тайное отделение, о существовании которого я и не предполагала. Впрочем, думаю, Вера тоже не знала о секретном отсеке, иначе бы непременно показала его мне. Испытывая неуместное любопытство, я наклонилась, увидела небольшую коробочку, вытащила ее и открыла. Внутри лежало кольцо с большим бриллиантом, окруженным более мелкими темными камнями. Я сразу узнала украшение – именно оно красовалось на пальчике Ани Родионовой в тот день, когда любящий дедушка Ким Ефимович Бусыгин сделал памятный снимок внучки. Глава 32
Можете смеяться надо мной сколько угодно, но я люблю чертить схемы: когда смотришь на кружочки и стрелочки, рано или поздно приходит ясность мысли. Я просидела за столом в своей комнате не один час, потом позвонила в наш французский дом и тут же начала злиться: ну неужели нельзя сразу взять трубку? Наконец до слуха донеслось шуршание и голос Ирки: – Чертовы французы, офигели совсем! Бонжур… э… ву… парлэ… э… ё-моё… как же это по-ихнему… – Можешь не стараться, – остановила я «полиглотку», – свои на проводе. Ира отреагировала неадекватно: – Матерь Божья, случилось чего? Меня охватило искреннее возмущение: – Я не могу позвонить в родное гнездо? Почему сразу паника? Позови Дегтярева! Он на месте или ушел? – В спальне, – обиженно ответила Ирка. – Так переведи на него звонок, – потребовала я. – Напоминаю, как пользоваться внутренней линией: сначала нажимаешь на трубке кнопку «интерком», а затем цифру два. – Сумасшедший дом… – вздохнула домработница, – коттедж полоумного кролика. Я не стала реагировать на Иркины замечания и стала слушать длинные гудки, один, третий, пятый, девятый, пятнадцатый… – М-м-м, – наконец простонал полковник, – м-м-м. – Привет, – бойко заговорила я, – срочно нужна твоя помощь! Александр Михайлович закряхтел: – Это кто? – Ты пьян? – поразилась я. – Не узнал меня? – Кого? – протянул Дегтярев. – Эй! Силь ву пле! Антвортен! [13] – Очевидно, мне, как преподавателю французского языка, следует застрелиться, – вздохнула я. – Ты мое педагогическое Ватерлоо, [14] полная победа русского мента над иностранной грамматикой и лексикой. Странно, однако, с остальными моими учениками такого эффекта не наблюдалось, большинство студиозусов могло поддержать беседы на темы «Моя комната», «Москва – город-герой» и даже весьма бойко сообщить кое-какую информацию о себе. – Дарья, ты? – осенило Дегтярева. – И снова здравствуй, – хихикнула я, – почему так странно себя ведешь? – Я спал, – признался полковник. – Этак ты всю жизнь продрыхнешь, – укорила я приятеля, – ладно, мне очень нужна твоя помощь. Слушай, не перебивай! – Ну за что мне это наказание… – не обрадовался полковник. Забыв про счет, который телефонная компания, потирая от радости руки, пришлет нам в конце месяца, я подробно изложила суть дела. Полковник засопел и зашуршал бумагами. – Эй, что ты делаешь? – спросила я. – Ищу телефон Бориса Григорьева, поедешь к нему, – пояснил Дегтярев. – Черт, листок выпал. – Почему ты не пользуешься книжкой в мобильном? Ведь это удобно же. – Не говори глупостей, – отрезал Александр Михайлович. – Ни разу не видел человека с примотанным к сотовому блокнотом. Я с трудом сдержала смех: – Книжка внутри. – Где? – Прямо в аппарате. Неужели не знаешь? Тебе надо как следует изучить телефон, у него много функций, – сообщила я. – Трубка может служить будильником, ежедневником, радио, фотоаппаратом, диктофоном. Для начала научись посылать эсэмэски! – Мне это неинтересно, – заявил полковник. – Очень удобно! – Нет. – Только попробуй, – не утихала я. – Зачем? – Если человечество сделало изобретение, им следует пользоваться! – Зачем? – бубнил полковник. – Ты же не ездишь на лошади и не читаешь при свече, – аргументировала я. – А ПМС пользоваться не желаю! – рявкнул приятель. – СМС, – поправила я отставшего от прогресса полковника, – ПМС совсем другая вещь, она тебе точно ни к чему. Впрочем, с тобой неприятность никогда и не случится. Ну нельзя демонстрировать такую пещерную необразованность! – Человечество давно изобрело часы, – гневно перебил меня Александр Михайлович, – почему ты не желаешь смотреть на циферблат? – Я? Да у меня перед носом сейчас висят ходики! – удивилась я странному замечанию. – Ну и глянь, сколько они показывают? – поинтересовался полковник. Я перевела взгляд на стрелки и ойкнула: – Четыре утра! Я тебя разбудила? – Да, – ответил не обремененный излишним воспитанием приятель, – выдернула из сна! Всю голову задурила, с какими-то ПМС да с СМС пристала. Записывай номер Бориса. Но не звони ему сейчас, подожди до девяти. Я обиделась: – Считаешь меня идиоткой? – Ага, – не постеснялся согласиться Александр Михайлович. Не успела я около одиннадцати утра войти в кабинет к Григорьеву, как Борис сразу встал и вполне искренне сказал: – Наслышан о вас! Садитесь, пожалуйста. Александр Михайлович в отпуске? – Да, он во Франции, – кивнула я. Григорьев включил электрочайник, предусмотрительно спрятанный на подоконнике за рулонкой. |