Книга Клетчатая зебра, страница 75 – Дарья Донцова

Последнее заявление Лида сделала, уже выходя из кабинета Савельева. Я, обозлившись на хамку, слишком сильно хлопнула крышкой секретера. Послышался тихий скрип, сбоку откинулась декоративная накладка, обнажилось тайное отделение, о существовании которого я и не предполагала. Впрочем, думаю, Вера тоже не знала о секретном отсеке, иначе бы непременно показала его мне. Испытывая неуместное любопытство, я наклонилась, увидела небольшую коробочку, вытащила ее и открыла.

Внутри лежало кольцо с большим бриллиантом, окруженным более мелкими темными камнями. Я сразу узнала украшение – именно оно красовалось на пальчике Ани Родионовой в тот день, когда любящий дедушка Ким Ефимович Бусыгин сделал памятный снимок внучки.

Можете смеяться надо мной сколько угодно, но я люблю чертить схемы: когда смотришь на кружочки и стрелочки, рано или поздно приходит ясность мысли. Я просидела за столом в своей комнате не один час, потом позвонила в наш французский дом и тут же начала злиться: ну неужели нельзя сразу взять трубку? Наконец до слуха донеслось шуршание и голос Ирки:

– Чертовы французы, офигели совсем! Бонжур… э… ву… парлэ… э… ё-моё… как же это по-ихнему…

– Можешь не стараться, – остановила я «полиглотку», – свои на проводе.

Ира отреагировала неадекватно:

– Матерь Божья, случилось чего?

Меня охватило искреннее возмущение:

– Я не могу позвонить в родное гнездо? Почему сразу паника? Позови Дегтярева! Он на месте или ушел?

– В спальне, – обиженно ответила Ирка.

– Так переведи на него звонок, – потребовала я. – Напоминаю, как пользоваться внутренней линией: сначала нажимаешь на трубке кнопку «интерком», а затем цифру два.

– Сумасшедший дом… – вздохнула домработница, – коттедж полоумного кролика.

Я не стала реагировать на Иркины замечания и стала слушать длинные гудки, один, третий, пятый, девятый, пятнадцатый…

– М-м-м, – наконец простонал полковник, – м-м-м.

– Привет, – бойко заговорила я, – срочно нужна твоя помощь!

Александр Михайлович закряхтел:

– Это кто?

– Ты пьян? – поразилась я. – Не узнал меня?

– Кого? – протянул Дегтярев. – Эй! Силь ву пле! Антвортен! [13]

– Очевидно, мне, как преподавателю французского языка, следует застрелиться, – вздохнула я. – Ты мое педагогическое Ватерлоо, [14] полная победа русского мента над иностранной грамматикой и лексикой. Странно, однако, с остальными моими учениками такого эффекта не наблюдалось, большинство студиозусов могло поддержать беседы на темы «Моя комната», «Москва – город-герой» и даже весьма бойко сообщить кое-какую информацию о себе.

– Дарья, ты? – осенило Дегтярева.

– И снова здравствуй, – хихикнула я, – почему так странно себя ведешь?

– Я спал, – признался полковник.

– Этак ты всю жизнь продрыхнешь, – укорила я приятеля, – ладно, мне очень нужна твоя помощь. Слушай, не перебивай!

– Ну за что мне это наказание… – не обрадовался полковник.

Забыв про счет, который телефонная компания, потирая от радости руки, пришлет нам в конце месяца, я подробно изложила суть дела.

Полковник засопел и зашуршал бумагами.

– Эй, что ты делаешь? – спросила я.

– Ищу телефон Бориса Григорьева, поедешь к нему, – пояснил Дегтярев. – Черт, листок выпал.

– Почему ты не пользуешься книжкой в мобильном? Ведь это удобно же.

– Не говори глупостей, – отрезал Александр Михайлович. – Ни разу не видел человека с примотанным к сотовому блокнотом.

Я с трудом сдержала смех:

– Книжка внутри.

– Где?

– Прямо в аппарате. Неужели не знаешь? Тебе надо как следует изучить телефон, у него много функций, – сообщила я. – Трубка может служить будильником, ежедневником, радио, фотоаппаратом, диктофоном. Для начала научись посылать эсэмэски!

– Мне это неинтересно, – заявил полковник.

– Очень удобно!

– Нет.

– Только попробуй, – не утихала я.

– Зачем?

– Если человечество сделало изобретение, им следует пользоваться!

– Зачем? – бубнил полковник.

– Ты же не ездишь на лошади и не читаешь при свече, – аргументировала я.

– А ПМС пользоваться не желаю! – рявкнул приятель.

– СМС, – поправила я отставшего от прогресса полковника, – ПМС совсем другая вещь, она тебе точно ни к чему. Впрочем, с тобой неприятность никогда и не случится. Ну нельзя демонстрировать такую пещерную необразованность!

– Человечество давно изобрело часы, – гневно перебил меня Александр Михайлович, – почему ты не желаешь смотреть на циферблат?

– Я? Да у меня перед носом сейчас висят ходики! – удивилась я странному замечанию.

– Ну и глянь, сколько они показывают? – поинтересовался полковник.

Я перевела взгляд на стрелки и ойкнула:

– Четыре утра! Я тебя разбудила?

– Да, – ответил не обремененный излишним воспитанием приятель, – выдернула из сна! Всю голову задурила, с какими-то ПМС да с СМС пристала. Записывай номер Бориса. Но не звони ему сейчас, подожди до девяти.

Я обиделась:

– Считаешь меня идиоткой?

– Ага, – не постеснялся согласиться Александр Михайлович.

Не успела я около одиннадцати утра войти в кабинет к Григорьеву, как Борис сразу встал и вполне искренне сказал:

– Наслышан о вас! Садитесь, пожалуйста. Александр Михайлович в отпуске?

– Да, он во Франции, – кивнула я.

Григорьев включил электрочайник, предусмотрительно спрятанный на подоконнике за рулонкой.