Книга Файлы фараонов, страница 34 – Джон Джойс

— Капитан!

— Под мою личную ответственность. А теперь…

В этот момент вмешался эль-Вассеф:

— Почему мы не слышали всего этого в записи «черного ящика»?

Мария улыбнулась. На ее лице появилась тонкая золотая оправа очков — это означало, что программа вошла в режим выдачи справочной информации.

— Потому что магнитная лента «черного ящика» каждые тридцать минут автоматически перематывается, полковник. К моменту катастрофы пошел второй цикл записи.

— Но самолет упал на землю через пять минут после взлета!

— Немного терпения, и вы все сами увидите.

Находившийся перед глазами присутствовавших бортинженер Питере произнес:

— Диспетчер только что сообщил, капитан, что вылет задерживается на полчаса.

— Да в чем у них там дело?! — рявкнул Дэнверс.

— Посадка вне графика на главную ВПП. Нам придется подождать.

— У них так всегда. Египтяне не могут предусмотреть даже сортир в пивном баре!

— Ну уж извините! — возмутился эль-Вассеф. На лице Марии вновь появились очки.

— Капитан Дэнверс прав, полковник. Семьдесят шесть и две десятых процента всех коммерческих рейсов из Каира задерживаются в среднем на двадцать одну и шесть десятых минуты. Необходимо отметить, правда, что в других международных аэропортах эти цифры не ниже.

— Не могли бы мы придерживаться главной темы, Мария? — вмешался Гилкренски.

Сидевшая справа от Дэнверса прекрасная виртуальная женщина нахмурилась:

— Тео, я лишь пыталась разрешить недоразумение. — Очки исчезли.

— Благодарю. Продолжай, пожалуйста.

— Требую прекратить! — выкрикнул Дэнверс, — Это шарлатанская подтасовка фактов, а ее цель — взвалить всю вину на меня и оправдать ваш проклятый прибор!

— Информация абсолютно объективно воспроизводит действительность, капитан, — спокойно возразила Мария с экрана монитора, что висел над головой эль-Вассефа. — Через три минуты пятнадцать секунд вы убедитесь в том, что она полностью совпадает с официальной записью «черного ящика».

Маргарет Сполдинг положила наушники на стол.

— Компьютер прав, капитан, — с горечью сказала она. — Мы не можем больше лгать.

Дэнверса затрясло.

— Будь все проклято! — процедил он.

— Думаю, нам необходимо сделать короткую паузу, — заключил полковник.

Маргарет повернулась к Тео:

— Я хотела бы переговорить с вами наедине, сэр. — В ее глазах были слезы. — Вы должны понять, в какой ситуации оказался капитан.

Они прошли в занимаемый Теодором Гилкренски президентский номер. Сполдинг села на краешек кожаной кушетки, Тео опустился в кресло напротив, а сопровождавший их майор Кроуи отошел в дальний угол гостиной, к широкому окну.

— Мне это известно. — Гилкренски положил на стол папку, полученную от Кроуи.

— Что именно вам известно?

— Я знаю, что у капитана Дэнверса имелись проблемы… личного характера. Знаю и то, что они представлялись ему неразрешимыми.

— У него был… роман с Джулией Максвелл. Их отношения длились несколько лет, но жена капитана вцепилась в него мертвой хваткой. По возвращении из этого полета Дэнверс намеревался окончательно порвать с ней.

— Понимаю.

— Вы не шутите? В среду, перед самым вылетом, Боб находился на грани нервного срыва. Накануне в телефонном разговоре с женой он рассказал о Джулии, даже намекнул, что они откроют собственный бизнес.

— Знаю. Летную школу?

— Его супруга пришла в ярость. Пригрозила, что не оставит ему детей, отнимет дом, используя влияние папаши, не даст возможности собрать необходимые средства. Это стало последней каплей. Капитан и так по уши в долгах.

— Дэнверс сам сообщил вам об этом?

— Нет, сэр. Со мной поделилась Джулия. Перед вылетом она пришла ко мне в гостиничный номер вся в слезах. Дело в том, что Боб в любом случае был бы вынужден оставить работу: он не прошел бы очередного медицинского осмотра. Пилоты уходят на пенсию в пятьдесят пять, а сейчас ему пятьдесят три.

Тео посмотрел на перебинтованные кисти ее рук.

— Это вы разбили «Дедал» после падения? — как можно мягче спросил он.

По щекам Маргарет поползли слезы. На огромной кушетке миниатюрная женщина выглядела совсем крошечной.

— Да. Я знала, что если капитан возьмет вину на себя, то будущее его будет перечеркнуто. И я била, била пожарным топориком прибор, но мне удалось всего лишь помять защитный кожух. Тогда я попыталась вытащить чип с памятью, но из этого вообще ничего не вышло — только руки порезала.

— Капитан Дэнверс, должно быть, очень счастливый человек, если у него такие друзья.

Забинтованными пальцами Маргарет Сполдинг смахнула слезы.

— Он всегда был добр ко мне, доктор Гилкренски. Женщине преуспеть в нашей профессии непросто, даже сейчас. А я с детства мечтала летать. Когда пришла на работу в «Икзэйр», Боб Дэнверс предоставил мне все возможности для роста. Я не могла оставаться равнодушной к тому, что его ждет, тем более если он ни в чем не виноват.

— Однако катастрофа произошла, когда самолетом управлял именно он. Ведь «Дедал» и включен-то не был.

— Но прозвучал сигнал тревоги. Непонятно откуда. Боб с головой погрузился в собственные проблемы и, когда завыла сирена, просто перенервничал. Если вашему компьютеру, как вы уверяете, можно доверять, то вы сами убедитесь в этом, когда мы вернемся.

— Благодарю вас, мисс Сполдинг.

— Да, и еще… Я полностью отдаю себе отчет в том, что сделала, покрывая Боба Дэнверса. Но я слишком многим ему обязана и… Словом, по отношению к вашему прибору многие пилоты испытывают то же, что и Боб. — Впервые за время разговора Маргарет Сполдинг посмотрела Тео прямо в глаза. — Если уж я так далеко зашла, не вижу причин, почему не сказать вам это в лицо. У всех наших людей ощущение, будто нас взяли за горло. Водить самолеты — наша жизнь, а вы превращаете нас в сиделок при вашем бездушном аппарате. Вот что чувствует Боб Дэнверс, а также все мы.

— Думаю, теперь мы можем подвести итог, — сказал эль-Вассеф.

Враждебность в глазах Дэнверса, сидевшего напротив Тео, сменилась усталым равнодушием.

— Да, господин председатель.

— Не согласитесь ли вы еще раз надеть наушники? — спросил Гилкренски.

Вновь перед глазами присутствовавших разлилось голубоватое сияние, затем возникла пилотская кабина, и Мария, по-прежнему сидевшая в кресле второго пилота, улыбнулась:

— Рада вашему возвращению, дамы и господа. Надеюсь, все в порядке?

— Да, Мария. Мы обсуждали некоторые расхождения данных.