Онлайн книга «Ты плоть, ты кровь моя»
|
Шиобан выпятила нижнюю губу. – Да вполне нормально. Она, правда, в его присутствии становилась тихой, это я заметила. Ходила словно по стеклу, понимаете? Словно не хотела его разозлить. – Разозлить? – Я один раз слышала, как он на нее орал. Мы с Линси раньше времени к ним заявились, зашли за ней, чтоб вместе идти на драму, а он как раз в это время разорялся. Настоящий кошачий концерт! Аж на улице было слышно. – А вы поняли, в чем было дело? – Да так, один парень… Сьюзен в него, кажется, влюбилась. Так, урод недоделанный. Ничего удивительного, что ее папаша писал кипятком. Не то чтоб было о чем волноваться – у них там все кончилось, едва успев начаться. Он ее бросил, а потом были обычные слезы и сопли, но скоро она о нем и думать забыла. Вместо этого с нами развлекалась. Вот посмотрите… Она вскочила на ноги, напугав кошку, и принесла фотоальбом, стоявший на полке. – Думаю, вам понравится. На первой фотографии красовался весь состав драматической студии на фоне школьного автобуса: Сьюзен Блэклок стояла крайней справа, на полшага от всех остальных. Восемь девушек и четыре парня; Пол Латам в мешковатом, когда-то белом костюме, в центре переднего ряда, улыбается. На большей части других фото – на фоне Королевского шекспировского театра в Стратфорде, на тротуаре возле Раунд-Хауса [24] – Сьюзен стояла рядом с Шиобан и темноволосой девушкой, видимо, Линси. – Ага, – подтвердила Шиобан, – это Линси. Дальше шли фото всех троих: общие, всей троицы, по отдельности, парами – смеющиеся девушки строят смешные рожицы в объектив или делают вид, что рыдают… Шиобан раздвинула себе рот пальцами… Линси показывает язык. Идиотские шляпки, дурацкие значки, яркие, кричащие одежки… Три девушки, три молодые женщины, развлекающиеся от души. – Вы часто теперь видитесь? – спросил Элдер. – С Линси? – Раньше было часто. Но с год назад она встретила одного парня, он с комическими монологами выступает, и уехала с ним в Канаду. В Торонто. – Она улыбнулась. – Не самый край света, но все-таки… – Скучаете по ней? – О да! – А к ним туда не ездили? В гости? Шиобан с сомнением посмотрела на него: – Знаете, как это бывает? Вы считаете, что знаете человека очень хорошо, он для вас самый близкий, самый лучший друг, а потом он вдруг западет на какого-нибудь типа, который вроде как воплощает в себе все, что вы вдвоем раньше просто ненавидели. И вы задаетесь вопросом: как такое могло случиться? А потом, через некоторое время, начинаете думать, что, видимо, никогда и не знали этого человека как следует. Она замолчала, и Элдер подумал, что она вот-вот заплачет. Воспоминание ее явно расстроило. – Хотите еще кофе? Там еще осталось немного. Пока ее не было, Элдер еще раз просмотрел фотоальбом. На одном фото, среднего плана, Сьюзен Блэклок смотрела прямо в объектив, серьезная, но в то же время улыбающаяся. Выглядела она просто прелестной, подумал Элдер, но именно на тот момент. Просто прелестной. – Кто это снимал? – спросил он, когда Шиобан вернулась. – Не помню. Может, и я… да кто угодно мог… Но видимо, это был мистер Латам. – Почему вы так думаете? – Ну, знаете, по тому, как она стоит. Словно он профессиональный фотограф, а не просто любитель, который щелкает очередной кадр. – Он, значит, ей нравился, Латам? – Конечно. Он нам всем нравился. Мы его обожали! – Были в него влюблены? Шиобан громко расхохоталась: – Нет, конечно! – Почему нет? – Да просто не влюблялись, и все. – Потому что он учитель? – Да нет же, Господи! Линси и я тогда запали на Селви, он математику преподавал. Таскались за ним повсюду, совали ему записки в журнал, домой ему иногда звонили. Сидели допоздна рядышком и говорили о нем, обсуждали, что было бы, если бы… ну, сами понимаете. А горькая правда заключалась в том, что он все это время трахался с этой дылдой из младшего шестого. Все вылезло наружу, когда она забеременела и чуть не откинула копыта от передоза; пришлось ее откачивать, и у нее был выкидыш. Она теперь работает продавщицей в магазине фирмы «Маркс энд Спенсер», в Шеффилде. Я с ней иногда сталкиваюсь там, когда приезжаю домой. – А что же этот Селви? – Перешел в другую школу. Был замдиректора где-то в Дербишире, как я слышала. Теперь уж, наверное, стал школьным инспектором. Элдер захлопнул альбом и прислонил его к спинке кушетки. – Ну, если Пол Латам держался в рамках приличий, то почему же… – …никто из нас в него не влюбился? Ну, прежде всего мы были совершенно уверены, что он голубой. Сами знаете, драма, театр, переодевания всякие… Размахивание руками, жесты разные… Напыщенность… – А он не был? – Не думаю. Он вообще был какой-то никакой. В сексуальном смысле, я имею в виду. – Он не женат. – И тогда не был. Если только не прятал жену на чердаке. Он жил в коттедже, недалеко от города, в направлении Матлока. У него там почти ничего и не было – даже есть было практически не на чем. – Вы, значит, бывали там? – Он каждый год устраивал у себя вечеринку, летом. – И все? – Мы с Линси были у него еще несколько раз, с парочкой других, после репетиций заскакивали. Знаете, чтоб просто остыть. – А Сьюзен? – Наверное, и она тоже забегала к нему с нами, один или два раза, да-да. – А без вас? Не знаете, сама она к нему не заходила, одна? Шиобан отрицательно покачала головой, на лице ее было написано веселое удивление. – Вы думаете, у них был роман? У Сьюзен с Полом? – А такое было возможно? – Нет. – Почему вы так уверены? – Даже если бы она об этом не проговорилась – а она бы обязательно нам сказала, девчонки такое никогда друг от друга не скрывают, – вам не кажется, что хоть одна из нас непременно что-нибудь бы да заметила – мы ведь все время были вместе! После школы, на уик-эндах, в этом проклятом школьном автобусе тоже вместе тряслись. – Да, конечно… – В любом случае, как я уже говорила, это был не тот типаж. Представить их вместе – нет, это совершенно невозможно. Тут Элдер припомнил ее слова о своей лучшей подружке, которая запала на этого канадского комика, но решил больше об этом не говорить. |