Онлайн книга «Большая девчонка»
|
Я снова покосилась на телефон. А чего я сижу возле него, как кошка у мышиной норки? Почему я жду, что Захар позвонит? Он что, мне когда-то звонит? Или я сама, что, не могу с ним связаться? Я набрала знакомый номер. – Алло, Захар, это ты? – Да. – Что ты делаешь? – А че? – Просто. За что ты меня ненавидишь, Захар? – Кто тебе так сказал? – Ты меня ненавидишь? – Нет. – Любишь? – Нет. – А что? – Ниче. – Все вы меня ненавидите. – С чего ты взяла? – Вы меня ненавидите? – Нет. – Любите? – Нет. – А что? – Ниче. Я положила трубку. И совсем забыла, что позвонила затем, чтобы узнать, с кем он был на пляже. Жуть и мура просто. Одно хорошо: этим летом я наконец-то перестала бояться быть самой собой. Раньше заставляла себя говорить о пустяках, всяких тряпках, побрякушках с девчонками, заставляла себя с ними общаться, шла против своей натуры, понимаете, да? А теперь – со всеми молчу. Не буду больше с ними трепаться. Они сами по себе – я сама по себе. Пусть думают обо мне, что хотят. Солнце пустилось в путь на ночлег. Скатываясь с дневного холма, укрылось легким облачком-парео. А краснющее-то! Похоже, сегодня оно на пляже перестаралось. Кефирчиком его помазать. Поднялся ветер, зашуршала листва на дубе. Шумящая листва меня всегда успокаивает. Хлопнула входная дверь – мать с работы пришла. Вечер. Я снова выбралась на балкон. Листья вызвали меня по скайпу [1] шелестящим вызовом-звонком. Приветик, дуб! Ну, что скажешь? Дуб не напрасно меня вызвал: на своем балконе стоял и потягивался новый жилец. В шортах, с голым торсом. Он ко мне повернулся. А глаза! Го-лу-бы-е – как кусочек неба в темных дождевых тучах. Смотрит на город с высоты восьмого этажа – куда его с родителями занесло? Что за район? Деревня или все-таки город? Увидел меня и улыбнулся. – Привет! – надо же, поздоровался! – Привет, – ответила я, сильно обрадовавшись. – Мы с тобой сегодня уже здоровались. – А, точно. Ну ничего. – Ты в нашу школу завтра пойдешь, да? – Вероятно. В тридцать первую. – В нашу. В какой класс? – Десятый «А». – В наш! – Вот здорово! – парень снова широко улыбнулся. – А ты сядешь со мной? Расскажешь про всех. – О’кей! – Прости, забыл, как звать-то тебя? – Вета. Виолетта, значит. – Ветка, значит? – Пусть будет Ветка. Меня многие так зовут. – А какого ты дерева ветка? – Ой, – я засмеялась, – ой, я и не знаю. Я об этом не думала. Тебе какого хочется? Он придирчиво осмотрел меня. Ненакрашенную, потную от жары. Представляю, какой у меня вид. – Пусть будет ветка рябины. Ты такая же стройная. Ух ты! Да он ничего! – Хорошее дерево. Мне нравится. – Мне тоже. А меня звать Лев. – Да, я помню, Лева. Ты говорил. – Прости. Я спал и мало что помню. – Плохая память? – Плохое настроение. Я его переспал. Только что переехали, ничего не могу найти. Ну, всякое такое. Пустяки. Он обнял себя за плечи, похрустел плечами. – Лева! – послышался из комнаты женский голос. – Да, мам, иду! До завтра, рябиновая! – До завтра! – Стукнешь в двери, как в школу соберешься? – О’кей! Сядем с Левкой за четвертую или за пятую парту. Оттуда удобно наблюдать за Захаром, он всегда на третью садится. Из года в год. Приятно идти рядом с красивым парнем, понимаете, да? С незнакомым к тому же. С незнакомым для других, имею в виду. Девицы из нашей школы мельком взглядывали на меня, потом на Левку и снова на меня – и не могли скрыть зависти. И поголовно все – все, понимаете, да? – со мной здоровались! Даже Китаева из 10-го «Б» подарила мне благосклонный кивок. Она никогда не здоровалась! Никогда! Правда, и я тоже, но она никогда, а сегодня поздоровалась. Благодаря Льву, конечно. Наверное, они хотели, чтобы он тоже всем отвечал на приветствия, а не только я. Щас! Будет он с вами со всеми здороваться! Щас! Кто вы такие вообще-то? Шли и болтали о пустяках. Лев рассказал, что их семья не из нашего города. – Жили раньше в Воркуте, знаешь город такой за полярным кругом? – Ага, слышала, там шахты, да? – Ну да. И еще сейчас там такие зоны, как в «Сталкере», – целые дома, магазины, школы – вымершие, окна выбиты, одни кошки шныряют и еще пацанва. Памятники руку вперед вытягивают, пустоту щупают. – А чего там случилось-то? Тоже, что ли, Чернобыль? – Нет. Все гораздо проще. Шахты позакрывались, народу работать негде, уезжают. Да вообще просто бегут все. Продают квартиры буквально за бесценок. За две тыщи баксов трехкомнатную. – За две тыщи? – я остолбенела. – Ну, за четыре… словом задешево. Мы еще не продали свою. В центре города, шикарная нормальная трешка. Хочешь купить? – За четыре рубля – да запросто. Прямо сейчас можно? – А осмотр? Покупают же после осмотра. – А мы с уроков сбежим на поезд и туда, в твой хауз – на осмотр. – Классно! – Сколько уроков пропустим? – Ну, не менее ста, – Лева стал подсчитывать в уме: – Три дня туда, три дня обратно, день на смотрины – если по шесть уроков в день – полтинник. – Да? Я думала, больше. – Нет, это же не Дальний Восток. Страна с юга на север не очень протяженная. Ехать до Воркуты три дня отсюда на поезде. – На оленях лучше! Посмеялись. – Чай там попьем, – добавил Лева. – А как же! С сухариками! Красиво вокруг было, листья золотели прямо на глазах, и еще малышня… Малыши меня всегда в этот день умиляют – такие все серьезные, девчонки с белыми бантами, мальчишки – женихи в миниатюре, все в костюмчиках, не хухры-мухры, у всех букеты в руках, некоторых за цветами вообще не видать, одни только ушки-лопоушки. Когда-то мы тоже такими были, понимаете, да? Гляжу сейчас на старшаков – дяди и тети. И никаких костюмов: футболки навыпуск и джинсы, все самое-самое обычное. Оп-ля! Нет, один разоделся, есть у нас в школе придурок. Павел Винталев. Этот в костюме был, вышагивал с мамой под ручку. При букете, кА-анечно. Винталев – медалист с первого класса, у него на лбу было написано: ме-да-лист. Ему положено в костюме с галстуком ходить, банкир долбаный. А что, Пашка не банкиром, что ли, будет? Как же – филологом-поэтом. Чтобы две копейки в год зарабатывать. |