Книга Хороший немец, страница 88 – Джозеф Кэнон

— Женщина? — спросила Лина.

— Думаю, что да. Но, может, только по этой удаче, сказать не могу. Символ. А теперь наоборот, — сказала она, разглядывая новый ряд. — Теперь вы — защитник. Риск, какая-то опасность, но удача все еще с вами. Дом.

— Кинохроника, — сказала Лина тихо.

— Вот, опять. Защитник, как рыцарь. С мечом. Возможно, спасаете. Вы — воитель? — спросила она, архаичное слово легко и естественно слетело с ее губ.

— Нет.

— Тогда судия. Меч судии. Да, точно он. Вот вокруг вас бумаги. Много бумаг.

— Вот, видишь? — сказала Лина. — Он писатель.

Фрау Хинкель сделала вид, что не слышит ее, занятая картами.

— Но вам, судье, трудно. Вот здесь, видите, глаза смотрят в две стороны, а не в одну, а это трудности. Но судить вы будете. — Она разложила новый ряд. — А у вас интересные карты. Противоречия. Бумаги продолжают поступать. Удача. Но и обман. Это объясняет, почему глаза смотрят в обе стороны, — потому что вокруг вас обман. — Она говорила так, как будто анализировала эти карты впервые, хотя для нее это было привычным делом. — И всегда женщина. Сильная, в центре. Об остальных трудно сказать, но женщина всегда здесь, вы постоянно к ней возвращаетесь. В центре. Можно посмотреть вашу руку? — Она взяла его ладонь и провела пальцем по одной линии. — Ну, так я и думала. Боже, вот это линия. У мужчины. Такая глубокая. Видите, какая прямая. Одна, в течение всей вашей жизни. У вас сильное сердце. Противоречиво остальное, но не сердце. — Она посмотрела на него. — Будьте осторожны, когда судите. Такое сильное сердце. — Она повернулась к Лине, не выпуская его руки. — Женщина, которая его найдет, будет счастлива. Однолюб, других у него не будет. — Голос ее зазвучал сентиментально профессионалка. Лина улыбнулась.

Фрау Хинкель разложила еще один ряд.

— Давайте посмотрим. Да, то же самое. Снова смерть, рядом. По-прежнему удача, но будьте осторожны. Мы только предполагаем. И снова обман.

— Карты говорят — кто?

— Нет, но вы узнаете. Теперь глаза смотрят только в одну сторону. Вы узнаете об этом.

Джейк смущенно заерзал на стуле.

— А путешествие там есть? — спросил он, снова вспомнив о «печенье судьбы».

— О да, и очень много. — Ответила тут же, будто и так все ясно, чтобы еще и об этом беспокоиться. — Вскоре путешествие по воде. — Очередная верная догадка в случае американца.

— Домой?

— Нет, короткое. Много поездок. Домой вы так и не уедете, — сказала она медленно и задумчиво. — Всегда в другие места. Но вас это не печалит. Место не имеет значения. Вы всегда будете жить этим. — Она постучала пальцем по линии сердца на его открытой ладони. — Так что это счастливая жизнь, да? — спросила она, переворачивая карты и передавая их Лине, предлагая перетасовать.

— Тогда и моя будет счастливой, — сказала Лина радостно.

Рассчитывай на нее, хотел сказать Джейк, только заплати двадцать пять марок.

Но, разложив карты Липы, фрау Хинкель только озадачено посмотрела на них, а затем снова собрала.

— Что они говорят?

— Не могу сказать. Иногда, если приходят вдвоем, это путает карты. Попытайтесь снова. — Она передала колоду Лине. — Необходимо, чтобы только вы касались их.

Джейк смотрел, как серьезно она тасует карты — так, наверно, Ханнелора слушала радио.

— Вот теперь я вижу, — сказала фрау Хинкель, раскладывая карты рядами. — Карты матери. Столько любви — так много червей. Что очень важно для вас, так это дети. Да, двое.

— Двое?

— Да, двое, — уверенно сказала фрау Хинкель, даже не взглянув, чтобы убедиться наверняка.

Джейк посмотрел на Лину, хотел ей подмигнуть, но она, разочарованная, побледнела.

— Всех по двое, — сказала фрау Хинкель. — Двое мужчин. Короли. — Она по-дружески взглянула на нее. — Был другой?

Лина кивнула. Фрау Хинкель взяла ее руку, как перед этим брала руку Джейка, чтобы дополнить свое заключение.

— Да, вот. Двое. Вот проходят две линии.

— Они пересекаются, — заметила Лина.

— Да, — сказала фрау Хинкель и затем без объяснений пошла дальше. — Но в конце только один. Другой, возможно, умер? — Еще одна верная догадка в отношении любого в комнате ожидания.

— Нет.

— Ага. Тогда решение вами принято. — Она перевернула руку на ребро. — Дети есть. Видите, двое.

Она вернулась к другому ряду карт.

— Много печали, — сказала она, покачивая головой. — Но и счастья тоже. Тут болезнь. Вы болели?

— Да.

— Но не долго. Видите эту карту? Она борется с болезнью.

— Та, которая с мечом? — спросил Джейк.

Фрау Хинкель мило улыбнулась.

— Нет, вот эта. Она обычно подразумевает медицину. — Она подняла взгляд. — Рада за вас. Так много событий за эти дни — но никаких болезней, даже в картах.

Еще один ряд.

— Вы были в Берлине во время войны?

— Да.

Фрау Хинкель кивнула:

— Разрушения. Сейчас я постоянно вижу это. Карты не врут. — Она положила черную карту, затем быстро вытянула другую и закрыла ею первую.

— Что она говорит? — настороженно спросила Лина.

Фрау Хинкель посмотрела на нее.

— В Берлине? Она обычно обозначает русского. Извините меня, — сказала она, внезапно смутившись за свое краткое пояснение. — Но это в прошлом. Видите, какой теперь расклад? Больше червей. Вы добрая от природы. Вам не следует смотреть в прошлое. Вы же видите, как оно старается вернуться — посмотрите на эту карту, — но она уже не такая сильная, слабее червей. Вы можете похоронить прошлое, — странно заметила она. — У вас преимущество. — И стала раскладывать их дальше, еще один ряд красных.

— А теперь? Что будет?

— Что может быть, — напомнила ей фару Хинкель, не отрывая взгляда от карт. — Также двое. Решайте насчет мужчины, Если примете решение, успокоитесь. У вас столько печали в жизни. Теперь я вижу… — Она замолчала, сгребла свои карты, а когда начала снова, ее голос повеселел, став теперь уже настоящим голосом «печенья судьбы». Хорошее здоровье. Благополучие. Даете и получаете любовь.

Когда улыбающаяся Лина отдала ей деньги, фрау Хинкель, словно благословляя, похлопала ее по руке. Но, отодвинув перед ними штору, она взяла Джейка за руку и задержала его.

— Минуточку, — сказала она, дождавшись, когда Лина перейдет в другую комнату. — Я не люблю говорить. О том, что будет. Это не мое дело.

— Что такое?

— У нее не очень хорошие карты. Все червями не перекроешь. Неприятности. Говорю вам это, потому что вижу — ваши карты перемешаны с ее. Если вы защитник, оберегайте ее.