Онлайн книга «Пелагия и красный петух»
Темнота уже не казалась ей кромешной. Сарай был сколочен хлипко, со щелями – специально, чтоб яблоки дышали, – и меж досок проникал лунный свет. Первое, что разглядела Пелагия, – два блестящих глаза, причем блестящих по-разному, однако не поймешь, какой из них настоящий, а какой фальшивый. – Столько за тобой бегаю, что жалко сразу прикончить, – сказал ужасный человек. – Поживи еще минутку, ладно? Только уговор: если пискнешь, тут тебе и гроб с кисточками. – Нам не положено, – сдавленно, сквозь ладонь, ответила монашка. – Что не положено? – Стеклянный Глаз отнял руку. – Гроб с кистями. Черницам нельзя, – пояснила она, думая только об одном: говорить что угодно, любую чушь – только бы на минутку, на две отсрочить неминуемое. Не для того чтобы спастись – как же тут спасешься? Чтобы подготовить душу к великому таинству, мысленно произнести слова последней молитвы. – Шутишь. Молодчина, – одобрил убийца. – И мозги у тебя резвые. Были бы потусклее, прожила бы дольше. Видала штуковину? Он вынул из кармана какой-то предмет, странно запрыгавший у него в руке. Пелагия присмотрелась – гирька на пружине. – Мое изобретение, – похвалился Стеклянный Глаз. – Бьет на добрую сажень, и преточно. Он совсем чуть-чуть двинул кистью, пружина распрямилась, в воздухе свистнуло, и на полке вдребезги разлетелся глиняный кувшин, должно быть используемый садовником для питья, гиря же вернулась в руку к метателю. – Как же ты из пещеры выбралась? Пройдошистая фря, ничего не скажешь. И подметку срисовала. Вот я тебя на подметку и поймал, как пескаря на удочку. Он тихо, торжествующе засмеялся. Страшнее всего было то, что сестра не видела его лица, а с прошлого раза толком не запомнила. Вот она какая, смерть, содрогнулась Пелагия. Безликая, тихонько подсмеивающаяся. – Откуда... откуда вы узнали, что я срисовала подметку? – шепнула монашка. Он снова хохотнул: – Вот любопытная... Скоро все узнаешь. Там. – И показал пальцем в потолок. – Где? – не поняла она. Он развеселился еще пуще. – «Где-где». На том свете. Там все земные секреты раскрываются. – За что вы хотите меня убить? – кротко спросила инокиня. – В чем я перед вами провинилась? – Не ты, а твои мозги, – постучал ее по лбу легкомысленный убийца. – Вот я их сейчас и вышибу. Любопытно досмотреть, что за блюдо такое – мозги фри. Пелагия невольно покосилась на полку, где лежали осколки кувшина. Поймав это движение, Стеклянный Глаз закис от смеха – так, бывало, хихикали девочки у Пелагии на уроке, когда одной попадет в нос щекотная, бессмысленная смешинка, да и перезаразит весь класс. Монахиня судорожно прижала руки к груди. Ладонь что-то кольнуло. Спица! На шее у сестры, как обычно, висел мешочек с вязанием. Казалось бы, какое оружие из вязальных спиц, но если другое взять неоткуда? И ведь бывало уже, что два стальных стерженька выручали свою хозяйку – в ситуациях не менее отчаянных, чем нынешняя. Пелагия сдернула с шеи мешочек, обхватила его покрепче. – Что это у тебя, молитвенник? Ну нет, молиться мы не будем, это скучно. Прощай, фря. Он шагнул назад и для пущего размаха – а может, для того, чтобы насладиться страхом жертвы, – описал гирей в воздухе звенящий круг. А второго круга Пелагия дожидаться не стала – с истошным визгом ткнула спицами, прямо сквозь мешок, в единственный глаз душегуба. В последний миг испугалась: а ну как неправильно запомнила, какой глаз натуральный? Однако, судя по дикому воплю, попала туда, куда следовало. Вопль перешел в стон. Убийца схватился руками за лицо и тут же отдернул ладони. Пелагия попятилась – очень уж жутко было смотреть, как из человеческого лица, покачиваясь, свисает атласный мешок. Кинулась к двери, дернула засов, но открыть не смогла – недостало сил, проржавел. Раненый сдернул и отшвырнул мешок, по щеке потекла темная масса. Он подхватил ее горстью, стал засовывать обратно в глазницу. Пелагия зажмурилась. – Сука! – зарычал ослепший. – Змея ядовитая! Все равно убью! Размахнулся – монахиня едва успела присесть. Над головой с ужасающим свистом пронеслась гиря. И началось метание в нешироком, три на три сажени, пространстве. Стеклянный Глаз размахивал рукой, нанося удары то вправо, то влево. Гиря рассекала воздух, крушила пустые ящики на полках, с хрустом била в стены, переломила пополам черенок садовых вил. Монашка бросалась в один угол, в другой, приседала. Один раз убийца, тоже присев, попытался зацепить ее по ногам, но Пелагия успела подпрыгнуть. Все это напоминало какую-то чудовищную игру в салки или кошки-мышки. А еще инокине некстати вспомнился Одиссей в пещере у Полифема. «Яблоко лопнуло; выбрызнулглаз зашипевши. Дико завыл людоед, застонала от воя пещера». Циклоп выл и всхлипывал, издавал нечленораздельные вопли, а запыхавшаяся от рывков и скачков Пелагия все пробовала его вразумить: – Угомонитесь! Вам врач нужен! Но тем самым лишь выдавала свое местонахождение. После каждого увещевания следовал удар, нацеленный точнее прочих. Тогда монахиня села на корточки и затихла. Стеклянный Глаз еще какое-то время пометался по сараю, а потом понял, что его противница сменила тактику. Тоже замер, прислушался. Он стоял всего в двух шагах, и черница прижала руку к левой груди – боялась, не выдаст ли стук сердца. – Сдохнешь, все равно сдохнешь, – прошипел слепой. – Я тебя без гири, голыми руками... И в самом деле убрал свое оружие в карман, растопырил лапищи и закружился вокруг собственной оси. Дело было плохо. Сейчас догадается присесть, и все – конец. Пелагия сдернула с носа очки, швырнула их в угол. Хищно развернувшись, убийца кинулся на звук. Тогда она подлетела к двери, навалилась всем телом на засов – слава Богу, открылся. |