Книга Разум и чувства, страница 69 – Джоанна Троллоп

— Отлично, — удовлетворенно кивнула Эбигейл. Она подняла бокал и провозгласила:

— Чин-чин, дорогие мои! Всем нам хороших выходных и вообще счастливого будущего!

Тут Эбигейл Дженнингс вспомнила еще кое о чем.

— Билл, — воскликнула она, — Билл, как чудесно, что ты решил дать этому парню работу! Замечательно!

— И квартиру тоже, — вставила Шарлотта.

— В которой собираюсь сделать ремонт, — с улыбкой произнес Билл. — Ни одна девушка не согласится там поселиться, пока квартира в таком виде. Кстати, я собирался просить Элинор мне помочь.

— О!..

— Замечательно, — снова сказала Эбигейл, развернувшись и улыбаясь уже Элинор.

— Идеальная кандидатура. Наш начинающий архитектор! Чем больше времени вы станете проводить вместе, тем счастливей я буду.

— Эби…

— Миссис Джей…

Она отмахнулась от них своей пухлой ладонью.

— О, бросьте, вы оба! После того что мы были вынуждены недавно пережить, нам необходимы хорошие новости на любовном фронте.

Элинор поставила бокал с вином на кухонный стол. Краем глаза она заметила, что Томми Палмер держит сына за крошечную пятку и улыбается, созерцая картину, скрытую от глаз остальных за цветастой шалью. Она сказала:

— Мне надо подняться проведать Марианну.

Билл коснулся ее руки.

— Могу я помочь? Что надо сделать?

Она покачала головой.

— Ничего. Но все равно спасибо.

— Обязательно зовите меня. Если вам вдруг что-то понадобится…

— Ну конечно.

— Передайте ей от меня привет, — с чувством прошептал он.

Шарлотта и миссис Дженнингс как по команде переглянулись и закатили глаза.

— Безнадежно, — одними губами сказала Шарлотта, глядя на мать.

Томми Палмер перевел взгляд со спрятанной под шалью головки сына на лицо жены. Выражение лица у него было сердитое.

— На вашем месте, — отчетливо произнес он, — я не был бы так уверен.

* * *

Сквозь пелену сна Билл Брэндон слышал неясный, далекий стук. Он усиливался, становился настойчивей, а потом к нему прибавился голос — кто-то звал Билла по имени. Мгновенно пробудившись, он распахнул глаза, вглядываясь в темноту маленькой спальни в Кливленд-коттедже, где Томми Палмер хранил свой летний гардероб.

Бывший солдат, Билл за секунду вскочил с кровати, порадовавшись, что — поскольку ночевал в чужом доме — не забыл прошлым вечером надеть пижамные штаны. Стучали в его дверь, а голос, звавший его по имени, принадлежал Элинор. Билл распахнул дверь и спросил отнюдь не таким уверенным и спокойным голосом, как бы ему хотелось:

— Марианна?

Элинор стояла на пороге в растянутой футболке, в ее глазах застыл страх.

— Билл, слава богу, мне очень жаль, что пришлось вас разбудить, но ей очень плохо, очень, она не может говорить, и губы посинели, как у отца, как…

Он положил руку ей на плечо и крепко его сжал.

— Надо вызвать «скорую».

— Ингалятор не помогает. Мы пробовали уже несколько раз. Наверное, ей нужен кислород… как тогда… отцу. И бета-блокаторы. Билл, я боюсь…

Он шагнул к ней и, не обращая внимания на свой обнаженный торс, крепко обнял. Стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно более успокаивающе, Билл произнес:

— Я сейчас же свяжусь с больницей в Бристоле. Немедленно. Она хрипит при дыхании?

— Почти нет.

Билл выпустил Элинор из объятий.

— Тогда это серьезно.

Она посмотрела на него.

— Откуда вы знаете?

Он слабо улыбнулся в ответ.

— С тех пор как мы познакомились с вашей сестрой, я много узнал об астме. Я специально читал… Бегите скорее к ней. А я приду, как только вызову «скорую».

На другом конце коридора распахнулась еще одна дверь. В приглушенном свете, который Шарлотта стала оставлять во всем доме, когда родился младенец, появилась миссис Дженнингс: простоволосая, она торопливо куталась в роскошный халат с пионами.

— Элинор?

Элинор обернулась.

— Что-то с Марианной?

Элинор кивнула, не в силах говорить. Миссис Дженнингс быстрым шагом направилась к ней и приняла в свои объятия, пока Билл Брэндон искал в комнате сотовый телефон.

— Бедное дитя!

— Нет, это Марианна…

— Все зависит, — сказала Эбигейл, поглаживая Элинор по спине, — от того, кому приходится трудней.

Прижавшись к халату с пионами, Элинор почувствовала, что страх ее постепенно отступает.

— О, миссис Джей!..

— Знаю, знаю, дорогая, — пробормотала Эбигейл Дженнингс, продолжая гладить ей спину, — я все знаю.

— Я сейчас разревусь!

— Что ж, неудивительно.

— У нее все точно… точно как у отца: она не может говорить, едва дышит и…

— Ну-ну, дорогая…

Из спальни, набросив поверх пижамных штанов полосатый халат Томми Палмера, появился Билл Брэндон с телефоном в руке. Он одобрительно поглядел на Эбигейл и сказал:

— «Скорая» уже едет.

Элинор попыталась что-то произнести, но у нее ничего не вышло. В горле стоял ком, не позволяющий шевельнуть ни единым мускулом, а слезы лились по щекам и впитывались в ткань халата на плече Эбигейл.

— Ничего, ничего, — опять прошептала миссис Дженнингс, похлопывая Элинор по плечу. — Все будет хорошо. Бедная детка.

Билл Брэндон опустил телефон в карман халата.

— Они будут здесь через пятнадцать минут, — произнес он. — А сейчас нам надо идти к больной.

— Боже ты мой! — воскликнула Шарлотта Палмер, глядя на мать. — Реанимация! Поверить не могу! Вечером она слегка простудилась, потому что попала под дождь, а буквально под утро уже приезжает «скорая»! Мама, ты можешь представить — я ничего не слышала. Совершенно! Это же ужасно! Просто когда малыш засыпает, чего не бывает практически никогда, мы с Томми тут же выключаемся. Честное слово! У нас в доме такое творится, а мы дрыхнем без задних ног.

Миссис Дженнингс, все еще в халате с пионами, но уже со своим обычным величественным начесом и с жемчужными серьгами, надетыми достоинства ради, в этот момент укачивала внука.

— Вы все равно ничем не могли помочь, Чарли. Элинор поступила разумно: разбудила Билла, и через четверть часа — точнее, через семнадцать минут, я засекала — «скорая» была уже здесь. Ее сразу увезли в больницу. Элинор поехала за сестрой, вместе с Биллом, и слава богу, потому что она выглядела просто кошмарно, бедняжка. Мне показалось, что она даже не успела причесаться.