Книга Распутник, страница 35 – Сара Маклейн

Поднимаясь по лестнице, Пенелопа не удержалась:

— Ваш муж тоже работает на лорда Борна?

После долгого молчания экономка ответила:

— Нет, миледи.

Пенелопа поняла, что настаивать не следует.

— Вероятно, где-то по соседству?

Еще одна пауза.

— У меня нет мужа.

Пенелопа с трудом подавила вспыхнувшее при этих словах неприятное чувство... и желание задать красавице экономке еще кучу вопросов.

Миссис Уорт уже отвернулась и спокойно открыла дверь в тускло освещенную спальню.

— Разумеется, мы тотчас же разожжем огонь, миледи. — Она целеустремленно зашагала по комнате, зажигая свечи, и перед Пенелопой медленно проступила уютная, хорошо обставленная спальня в очаровательных зеленых и голубых тонах. — И я прикажу подать вам ужин. Должно быть, вы проголодались. — Запалив последнюю свечу, она снова повернулась к Пенелопе: — У нас нет камеристки для леди, но я буду счастлива... — Она не договорила.

Пенелопа покачала головой:

— Моя горничная вряд ли сильно отстала.

На лице экономки отразилось облегчение, она согласно склонила голову. Пенелопа внимательно наблюдала за ней, завороженная красотой женщины, казавшейся весьма сведущей служанкой и одновременно не прислугой вовсе.

— Как давно вы тут работаете?

Миссис Уорт резко подняла голову, мгновенно отыскав взглядом Пенелопу.

— С Бо... — Она спохватилась и поправилась: — С лордом Борном? — Пенелопа кивнула. — Два года.

— Вы очень молоды для экономки.

Миссис Уорт насторожилась.

— Мне очень повезло, что лорд Борн предоставил мне место здесь.

В голове Пенелопы возникли дюжины вопросов, и ей пришлось приложить массу усилий, чтобы не задать их все... чтобы выяснить правду об этой красивой женщине и о том, каким образом она стала жить с Майклом.

Но сейчас не время, несмотря на все любопытство.

Вместо этого она вытащила шпильки из шляпки, подошла к туалетному столику, положила их и обернулась к экономке:

— Сундуки и ужин — это чудесно. И ванну, пожалуйста.

— Как пожелаете, миледи. — Миссис Уорт моментально исчезла, оставив Пенелопу одну.

Глубоко вздохнув, Пенелопа медленно обошла комнату. Она была прекрасной — роскошно декорирована, с шелковыми обоями и огромным ковром, явно доставленным с Востока. Картины подобраны со вкусом, мебель сделана безупречно. В комнате имелся камин, но холод и застоявшийся запах дыма подтверждали, что дом к прибытию хозяев никто не готовил.

Пенелопа подошла к умывальнику, установленному возле окна, которое выходило в большой сад, налила воды в таз и опустила ладони в белый фарфор, глядя, как вода искажает их цвет и форму.

Когда дверь отворилась, Пенелопа увидела юную девушку не старше тринадцати-четырнадцати лет. Та торопливо присела в реверансе.

— Я пришла разжечь огонь, миледи.

Пенелопа смотрела, как девочка присела у камина, держа в руках трутницу, и в голове мелькнуло воспоминание — Майкл всего несколько дней назад в такой же позе в Фальконвелле. Растопка вспыхнула, щеки Пенелопы бросило в жар — она вспомнила, что случилось той ночью... и следующим утром, и ощутила укол сожаления.

Сожаления, что его тут нет.

Девочка встала, опустив голову.

— Вам нужно еще что-нибудь?

Снова разгорелось любопытство.

— Как тебя зовут?

— Элис.

— Сколько тебе лет, Элис?

Та снова сделала книксен.

— Четырнадцать, миледи.

— И давно ты тут работаешь?

— Вы имеете в виду в «Адском доме»?

Пенелопа широко распахнула глаза.

Боже милостивый.

— Да, мэм. — Девочка торопливо начала отвечать, словно это самое нормальное название для дома: — Три года. Моему брату и мне потребовалась работа, когда наши родители...

Она не договорила, но Пенелопа без труда поняла остальное.

— Твой брат тоже здесь работает?

— Да, мэм. Он лакей.

Что объясняет неожиданно юный возраст лакеев.

Элис выглядела необычайно встревоженной.

— Вам нужно еще что-нибудь от меня?

Пенелопа покачала головой:

— Не сегодня, Элис.

— Спасибо, мэм.

Она уже подошла к двери, когда Пенелопа снова ее окликнула:

— О, кое-что есть! — Девочка повернулась к ней с выжидательным видом! — Покажи мне, где комната твоего хозяина.

— В смысле комната Борна?

Ну вот опять. Борна.

— Да.

— Мы в основном пользуемся следующей дверью по коридору, но у вас есть дверь отсюда, — сказала Элис, показав на дверь в дальнем конце спальни, почти скрытую ширмой.

Дверь отсюда.

Сердце Пенелопы забилось чуть быстрее.

— Понятно.

Разумеется, у нее должен быть прямой проход в комнаты мужа.

В конце концов, он же ее муж!

Может быть, он этой дверью воспользуется.

В ней что-то затрепетало, что-то, чего она не могла опознать. Скорее всего страх.

Возбуждение.

Приключение.

— Я уверена, он не будет против того, что вы здесь спите, миледи. Он не часто ночует дома.

Пенелопу снова бросило в жар.

— Понятно, — повторила она.

Он спит где-то еще. С кем-то еще. Черт бы его побрал!

— Спокойной ночи, миледи.

— Спокойной ночи, Элис.

Девочка вышла, а Пенелопа осталась стоять, глядя на дверь с нестерпимым любопытством. Что же за ней скрывается? Любопытство не прошло, когда принесли сундуки, а следом ужин, простой, но сытный — свежий хлеб, сыр, горячая ветчина и чудесное ароматное чатни. Любопытство глодаю ее, пока она насыщалась, и пока наконец-то прибывшая камеристка разбирала сундуки и доставала самые необходимые вещи, и пока мальчики наполняли ей ванну, и пока она купалась, и вытиралась, и одевалась, и безнадежно пыталась написать письмо кузине Кэтрин.

Когда часы пробили полночь и Пенелопа поняла, что день ее свадьбы и первая брачная ночь пришли и ушли, любопытство сменилось разочарованием.

А затем раздражением. Взгляд словно приковался к этой дурацкой двери красного дерева. Пенелопа рассматривала ее, чувствуя, как ее охватывает гнев, разбавленный смущением. И в какую-то долю секунды она вдруг приняла решение — подошла к двери и рывком распахнула ее, всматриваясь в зияющую темноту.