Онлайн книга «Невеста»
Почему меня вообще не видят. А после бала дедушка стал выговаривать маме, она же сорвалась на крик… И сказала, чтобы я собирала вещи. Я не хотела уезжать, мне только-только начало здесь нравиться, но маме, когда она сердится, лучше не перечить. По неясной причине я чувствовала себя кругом виноватой, а еще брат словно бы забыл обо мне. Я ждала-ждала, но в день отъезда не выдержала и отправилась искать, благо знала, где именно он прячется. — Что я сделала? — Если кто и мог ответить на этот вопрос, то именно он. Брокк, прервав бой с невидимым противником, обернулся. Так резко. Зло. Как будто я была врагом. И я отступила. — Извини… я просто попрощаться хотела. — Стой. Он не позволил уйти. — Прости, Эйо. — Брат сжал меня в объятиях. — Прости, пожалуйста. За что? Не понимаю, но рада, что Брокк больше на меня не сердится. — Ты моя сестра, — сказал он. — Что бы ни случилось, но ты моя сестра. Зачем он повторяет? — Дедушка и мама пускай ссорятся, но ты… это место всегда будет твоим домом. Запомнишь? Я запомнила. Вот только помнил ли он сам? Доберусь — проверю. К чему гадать на облаках? Оден остановился, тяжело дыша. Пот с него катился градом, а шкура мелко подрагивала. — И вправду давно, — пробормотал он, вытягиваясь на траве. Еще и руки раскинул, землю обнимая. — Совсем все забыл. Ага, я взяла и поверила. Забыл он… Эта память в крови прописана. Вот только сомневаюсь, что у него когда-нибудь получится за пределы первой триады выйти. Живое железо оставило его. — Эйо? — Я здесь. — И спускаться не намерена, мне и на яблоне неплохо. Жаль, что яблоки только-только завязались, мелкие, зеленые и кислые до оскомины. — Не отходи далеко. Рядом люди. Я прислушалась к лесу. Тот молчал, разве что сойки переругивались, но для них это обычное дело. — Жилье. — Оден дернул плечом, сгоняя слепня. — Дымом тянет. Жилье в лесу? Скорее всего, хутор. Возможно, стоит присмотреться… вдруг да коровы сохранились. Я бы не отказалась от молочка, чтобы теплое, парное, с пенкой. На худой конец, можно и холодного, из крынки. И вообще любого… — Жилье, говоришь? — Я повернулась на северо-восток. Хуторяне всегда держались наособицу. Что война, когда поля расчищать надо? Я могу уговорить лес держаться поодаль, не портить свежую пашню молодой порослью. Отвадить хорьков от курятника. Родничок вывести… и так, по мелочи. Нет, с хуторянами я всегда умела договориться. Перспектива работы заставила покинуть уютный и согретый солнышком сук. Естественно, Одену моя затея не понравилась, особенно та ее часть, где Оден остается в лесу и ждет моего возвращения. — Ты мне не веришь? — Эйо! — Все-таки пес довольно быстро восстанавливается. И по запаху он меня находит с легкостью, и в пространстве более-менее ориентируется, с ходу и не скажешь, что слеп. — Как я могу тебе не верить? Поймал. Сгреб в охапку. Вот что у них за привычки? Брокк тоже вечно меня с собой таскал, не особо интересуясь тем, насколько мне это нравится. Мне нравилось. Но Оден — дело другое. — Это опасно. Все опасно. Даже эта поляна при определенных условиях может стать могилой для двоих. А на хутора я и раньше заглядывала, ничего, жива пока. — Бесполезно ловить альва в лесу, — ответила я и, не удержавшись, коснулась щеки. Родинки-пятнышки… два созвездия, чей рисунок я наизусть выучила. Кто бы еще сказал, для чего. А сравнение с альвом Одену не понравилось. Даже руки разжал, отпуская. Обидно… — Я вернусь! Прежде чем он успел опомниться, я растворилась в рисунке леса. Запах мой смешался с иными, и… надеюсь, у Одена хватит ума не идти по следу. В конце концов, я же не собираюсь с ходу соваться. Сначала осмотрюсь, а там уже решу, как быть. Хутор оказался крупным, даже не хутор — настоящая лесная деревня на полторы дюжины домов. Впрочем, домами эти строения можно было назвать лишь условно: горбатые крыши, поросшие травой и мхом, едва-едва подымались над уровнем земли. Из круглых отверстий в кровле тянуло дымом. Единственным более-менее приличным сооружением выглядело кривоватое здание, сложенное из камня. Валуны, вероятно, со всего леса собирали, а затем крепили глиной, в которую домешивали конский волос и птичьи яйца. Не для простого человека строили. С ним мне и разговор вести. Дом был огорожен плетеным забором, во дворе бродили куры, гуси и утки. А женщина в надвинутом на самые глаза платке ковырялась в огородике. — Добрый день, — сказала я, убирая отросшую челку с глаз. — Может, у вас работа имеется? Женщина отложила деревянную мотыгу… совсем глушь. И коров я не слышу, хотя навозом пахнет. Может, на пастбище отогнали? На худой конец, соглашусь на гуся, жирного, крупного, чтобы хватило на двоих. — Альва? — Наполовину. Но многое умею. Врать потенциальной работодательнице не стоит. Вот только неприятно, что маскарад мой она раскусила сразу. С Оденом ясно — мужской запах с женским он точно не перепутает. А вот она… и взгляд колючий, оценивающий. Как-то сразу возникло желание убраться. — Молока хочешь? — Женщина смахнула пот со лба. Устал человек. Жара. А она вкалывает на огородике, где земля пустая, выдохшаяся, и, несмотря на все ее усилия, вряд ли что-то толковое поднимется. Сбежать я всегда успею. — Хочу. Она кивнула и ушла в дом, а вернулась с расписной крынкой. О да, молочко. Коровье. Жирное. Свежее почти, скорее всего утренней дойки. На поверхности толстый слой желтоватых сливок… Я ведь именно о таком думала. — Пей хоть все, молока у нас вдосталь. — Хозяйка смотрит внимательно, но я не чувствую в ней злости, скорее некую снисходительность. — И сметанка имеется. И творожок… Не уверена, что Оден любит сметану и творог, но я уже готова остаться в этом чудесном месте деньков эдак на пару. Теоретически. А практика и опыт подсказывают, что гостеприимством людей лучше не злоупотреблять. Сливки лакаю аккуратно, наслаждаясь каждой каплей. И плевать на то, как выгляжу. — Денег, прости, не сыщем, люди простые. — Женщина оперлась на ограду, которая прогнулась под ее весом. — А вот яйца… или курятинка… сальце опять же… |