Книга Дневник Габриеля, страница 21 – Скотт Фрост

— Чудненько.

— Ничего необычного, такое часто случается в домах, где произошла трагедия. Воры отслеживают некрологи в газетах, — сказала я, не желая акцентировать внимание на ограблении.

Миссис Финли посмотрела на документы из похоронного бюро.

— Думаю, преступники знали, что меня не будет дома, — зло сказала она.

— Я лейтенант Делилло. Расследую убийство вашего мужа. А это детектив Гаррисон. Я хотела побеседовать с вами вчера, но не получилось.

Миссис Финли прошла в столовую и кинула папку из похоронного бюро на стол вместе с рекламными рассылками, затем села и посмотрела на меня. Я взяла стул и устроилась напротив.

— У вас кровь, — сказала миссис Финли, покраснев.

Я вытерла подбородок.

— Я застала преступника врасплох.

— Кажется, скорее он застал вас врасплох, лейтенант.

Она несколько секунд рассматривала меня. Взгляд человека, растратившего все свои эмоции. Чем вообще можно удивить женщину, мужа которой только что убили выстрелом в затылок?

— Простите. Я могу вам чем-то помочь? — спросила она.

— Я в порядке.

— А по виду не скажешь. Поверьте, я эксперт в этом вопросе.

Миссис Финли встала, сходила на кухню и через минуту вернулась с влажным полотенцем, в которое завернула лед.

Я поблагодарила и осторожно приложила холодный сверток к щеке.

— Вы нашли убийцу моего мужа?

Я отняла полотенце от лица.

— Нет.

— А найдете?

Мне хотелось окунуться в прохладу льда у моей щеки, найти свою дочку, уснуть. Быть где угодно, но только не здесь. Впервые за всю мою карьеру мне пришла в голову мысль, что мать, возможно, была права, мне не стоило становиться копом. Я посмотрела на Гаррисона, и тот прочел в моем взгляде, что я прошу его взять огонь на себя.

— Происходило ли с вашим мужем что-то необычное за последние пару недель? — спросил Гаррисон.

— Я не понимаю, — ответила миссис Финли.

— Может, он был расстроен или говорил о чем-то необычном, что произошло в магазине?

Она покачала головой.

— Нет, не думаю.

Резкая боль обожгла щеку огнем. Все, что я сейчас могла делать, — сидеть прямо на стуле.

— А почему вы спрашиваете? Я думала, что мужа убили во время ограбления.

— Мы изучаем все возможности, — сказал Гаррисон.

— А какие еще есть возможности?

— Миссис Финли, мы всегда при расследовании рассматриваем несколько версий. Это часть процесса. Принимаем во внимание все детали, пусть и незначительные.

— Простите, я не подумала.

— У вашего мужа работает некто Суини, вы знакомы? — спросила я.

— Не думаю… — Миссис Финли задумалась, а потом покачала головой. — Нет, я никогда не встречалась с ним. Должно быть, это кто-то из временных работников.

Я встала и кивнула в сторону двери.

— Сообщите нам, если что-то пропало, или если заметите что-то необычное, — попросила я, протягивая ей визитку.

Миссис Финли кивнула без особого интереса.

— Оставьте полотенце себе, лейтенант.

Я поблагодарила и направилась к двери, но остановилась, посмотрев на двор.

— А почему двор такой запущенный? — поинтересовалась я, повернувшись к миссис Финли.

Она непонимающе посмотрела на меня, но потом до нее дошло.

— Ах, вы про это… Просто у Дэниела изменилась философия.

Гаррисон бросил на меня озадаченный взгляд и пожал плечами.

— Я вас не понимаю, — сказала я.

— Он решил избавиться от лужайки… перейти к естественности…

Я взглянула на дверной коврик.

— Думай по-зеленому.

Глаза миссис Финли увлажнились, и она кивнула. Я повернулась и вышла во двор. После пребывания в полумраке дневной свет казался необычно ярким. Когда я надела солнечные очки, то дужка коснулась того места, куда пришелся удар дверью, и на меня накатила новая волна боли. Я снова приложила лед, и боль стала утихать.

— А вам не показалось странным, что у ее мужа всего-навсего трое работников, а она не знакома с Суини?

— Нет, если она не врет.

— А вы считаете, что она врет?

— Кроме Суини, у Финли работают две женщины. Откуда она узнала, что Суини — мужчина?

Я еще раз оглядела двор и поняла, что меня кое-что беспокоит. У Дэниела изменилась философия, он начал думать по-зеленому, и о том же твердила моя дочь с баллончиком в руке. Я порылась в памяти, пытаясь найти что-то, что отогнало бы нехорошую мысль, порожденную нездоровой фантазией матери, только что пережившей контузию. Но вместо этого перед глазами возникла табличка с надписью «Наш цвет зеленый» на дверях цветочного магазина.

— Черт бы меня подрал, — прошипела я.

— Что такое? — спросил Гаррисон.

— Ничего. Слишком много думаю.

Сердце екнуло. Когда речь идет об убийстве, нет такой вещи, как совпадение. Я не хотела и не могла поверить в это. Любая догма в конце концов сталкивается с реальностью, упрямо доказывающей, что правил без исключений не бывает. Так и есть. Должно быть. Линия, прочерченная между точками, не затронет мою дочь. Кинь в Калифорнии палку и, скорее всего, попадешь в какого-нибудь «зеленого».

— Плохо выглядите, лейтенант.

— В голове шумит.

Я подошла к машине со стороны пассажирского сиденья.

— Лучше ты садись за руль.

— Думаю, вам стоит сходить к врачу.

Конечно, подумала я. Мне хотелось утонуть в мягкой больничной постели, уплыть в дурмане обезболивающего. Я убрала сверток со льдом со щеки и посмотрела на Гаррисона.

— Чтобы он сказал, что я должна проваляться в кровати двое суток. Я не думаю, что у нас есть столько времени.

Я швырнула ему ключи.

— Если только ты не хочешь вести расследование в одиночку?

Глаза Гаррисона нервно забегали, а потом он покачал головой.

— Не думаю.

Я посмотрела на часы. Половина первого. Не прошло и половины рабочего дня, а мы уже нашли еще один труп, жизни моей дочери угрожали, мне пришло в голову, что она как-то связана с моим расследованием; кроме того, меня приложили по башке тяжеленной дубовой дверью в стиле движения «Искусства и ремесла». [13]