Онлайн книга «Дневник Габриеля»
|
— Который? — Осталось чуть больше двадцати секунд, — сказал Габриель. — Который, я спрашиваю? — Синий. — Синий — я же ничего не вижу! — Знаю… До свидания, лейтенант. Пятнадцать секунд. Я швырнула телефон и бросилась к комоду. На нем лежало зеркальце, купленное во время превращения в участницу конкурса красоты. Если оно все еще там… Я шарила рукой, скидывая другие атрибуты красавицы, купленные Лэйси перед конкурсом, так сказать, чтобы войти в роль, пока не нашла гладкую поверхность зеркала. Я выскочила из комнаты и побежала по коридору в спальню. На ощупь. В голове тикал секундомер. Пятнадцать секунд, четырнадцать, тринадцать. Я двигалась в кромешной тьме, и у меня возникло ощущение, что я приближаюсь к краю бездны. Я сильно ударилась об кровать коленом, а потом нащупала дочкину ногу. Ничего не видя, я попыталась расположить зеркальце так, чтобы Лэйси видно было взрывное устройство. — Какой из проводов синий? — Я не… — закричала Лэйси, как человек, находящийся в свободном падении и пытающийся перекричать шум ветра. — Просто скажи мне. Все в порядке, милая. — Я не вижу. Ты не той стороной зеркало повернула! Я покрутила зеркало в руке. — Наклони. Наклонила. Она вздрогнула и зарыдала. — Лэйси, какой из них синий? Десять, девять… — Господи! — Лэйси! В ее голосе слышалось отчаяние: — Блин, да они все синие! Я почувствовала, как ее тело приподнимается, когда ее обуял ужас. Я отшвырнула бесполезное зеркало и пошарила рукой в темноте, пока не взяла в руки все три провода. Какой из них? Я попыталась представить, как Гаррисон расшифровывает функцию каждого провода. Этот заземленный, второй пусковой, а третий… Но я-то в этом ни хрена не понимаю. Восемь… семь… Я слышала, как тяжело и часто дышит Лэйси. Думай. Решай. Здесь есть какая-то зацепка. Он сказал «синий», что это значит. Шесть… пять… — Мама! — закричала Лэйси. — Нет! Нет! Я попыталась мысленно проиграть решения. Как бы это сделал Габриель? Что это за игра? Его величайшая роль не террорист, а жертва — Филипп, сидящий с бомбой на коленях и с мольбой смотрящий на меня, пока Гаррисон обезвреживает устройство. В его глазах смех. Он игрок. В его мире нет ничего настоящего. Он был у нас в руках, но мы этого не знали. Это для него игра. Просто смертельный трюк. Три провода, и все синие… Выбирай. Четыре… три… Я услышала, как в нашу сторону движется пронзительный вой сирен, и сжала провода в руке. — Я не хочу умирать! — плакала Лэйси. Два… — Я люблю тебя, милая. Я закрыла глаза, чтобы не видеть перед собой этого мутного пятна. Перед глазами возникла Лэйси в желтеньком платьице. Вот она бежит ко мне, протянув ручонки. Что-то несет, чтобы поделиться со мной. Открытие. Загадку. Подарок. — Синий, — прошептала я. Один… Казалось, в комнате повисла мертвая тишина, даже мои воспоминания были лишены звуков. Я сжала руку в кулак и выдернула все три провода. Один… Один… Один… Я ждала ослепительную вспышку. Обжигающе жаркую волну перед тем, как нас сразит смерть. Ничего. В полной тишине прошла одна секунда, вторая, третья… Это что, новый поворот в игре Габриеля? Несколько секунд облегчения до того, как сработает замедленное воспламенение? Выдернув все три провода, я решила нашу судьбу или спасла наши жизни? Что?! Откуда же мне знать… Или гениальный психопат готовит еще одну жестокую шутку для своих лабораторных крыс? Мой страх принадлежал теперь не мне, а Габриелю с его желаниями. — Думаю, все кончено, — сказала я. — А что это за звук? — прошептала Лэйси. — Я не… И тут я услышала свист вырывающегося откуда-то воздуха. — Ты можешь сказать мне, откуда он идет? — Он… О господи! — закричала Лэйси. — Где? — На бомбе! Сними, сними!!! Свист становился громче. — Нет! — завизжала Лэйси. Я протянула руку и нащупала воздушный шарик, который поднимался над устройством, привязанным к дочкиной шее. Детская игрушка увеличивалась в размерах, словно его надували — сейчас он лопнет и запустит бомбу. Я схватила шарик обеими руками и попыталась выпустить из него воздух, но он продолжал расти, а свист воздуха становился громче и громче. Дыхание Лэйси участилось, она уже не могла его контролировать, попыталась что-то сказать, но ей не хватало воздуха. Шарик давил на мои ладони, а потом растянулся до предела. — Мы не твои игрушки! — заорала я. Я почувствовала, как кровать ходит ходуном от того, что дочку бьет крупная дрожь. — Нет… — начала я, а потом закричала: — Ах ты, сукин сын! Оглушительный хлопок на мгновение заполнил собой всю комнату, а потом воцарилась тишина. Ужасная тишина, когда готовишься к самому худшему. Я сделала вдох, второй, приготовившись к взрыву, который положит конец всему. Но ничего не произошло. В воздухе витал еле различимый запах резины. Клочки шарика повисли на запястье как лоскуты кожи. Я досчитала до пяти, потом до десяти, чтобы удостовериться, что все кончено. Больше ничего не происходило. Представление Габриеля было окончено. Заключительный акт — лопнувший шарик как напоминание о том, что все, к чему он прикасается, даже детская игрушка, наполняется ужасом. Мы живы потому, что я сделала правильный выбор? Или потому, что он так решил? Узнать невозможно, как невозможно и понять, откуда взялся Габриель и что сделало его таким. Я протянула руки и обняла дочку. Лэйси плакала от облегчения, ее колотил озноб. — К-к-коз… — начала она, но слово растворилось в рыданиях. Я дотронулась до ее нежной щечки. — Все в порядке. Он не сможет причинить нам боль. Она покачала головой, и я ощутила, как напряглись ее плечи. — Из стеклянной штучки у тебя на груди что-то капает. Я дотронулась до детектора движений. Крупная капля ртути скатилась по моему пальцу и ладони. — Господи, это плохо, да? — спросила Лэйси, и ее голос снова задрожал. Я попыталась успокоить ее, но запнулась. Попробовала вдохнуть, но, казалось, жилет мешал воздуху проникать в легкие. Я потрепала дочку по щеке, а потом убрала руку. |