Книга Змеиный зуб, страница 118 – Фэй Келлерман

— Не сомневаюсь, — заметил Декер.

Флейм наклонился, приблизив свое лицо к лицу лейтенанта.

— Он всего лишь пешка, а не тот, кто нужен вам и отделу по борьбе с наркотиками

— Ну, вообще-то мне как раз нужен именно Малкольм, — сказал Декер.

— Вы рискуете упустить по-настоящему крупную рыбу, — продолжал гнуть свою линию адвокат. — Мы можем сообщить вам имена, лейтенант. Мы в состоянии осчастливить и вас, и отдел по борьбе с наркотиками. Вы должны только дать нам какой-то стимул для этого.

— Я хочу поговорить о Шоне Амосе, — неожиданно заявила Мардж.

— Кто это — Шон Амос?— озадаченно спросил Флейм.

— Парнишка, который был с вашим клиентом, когда мы его взяли. — Декер перевел взгляд на Малкольма. — Сейчас, пока мы тут беседуем, он сидит в камере. Я с ним еще не говорил. Но это можно поправить.

— О чем это вы? — Флейм по-прежнему ничего не понимал.

— Главным образом о фотографиях, которые Амос пытался спустить в унитаз. Решили заключить еще одну сделку, а, Мэл? В первый раз все прошло так гладко, что захотелось повторить?

На лице адвоката отчетливо проступило выражение замешательства. Малкольм побледнел, но ничего не сказал. Ухмылка, однако, разом исчезла с его губ.

— К чему вы клоните, лейтенант? — пробормотал Флейм.

— Спросите у своего клиента, — ответил Декер.

— В таком случае дайте мне минуту, чтобы я мог поговорить с моим клиентом с глазу на глаз.

— Вам нужна минута — ради бога. Беседуйте хоть целый час. Потому что знаете, что я собираюсь сделать, адвокат? Я собираюсь пообщаться с Шоном Амосом. Если он захочет выступить в качестве свидетеля обвинения против вашего клиента — а не наоборот, как предполагал я, — меня это тоже вполне устроит.

— Свидетеля обвинения?— запинаясь, спросил Флейм.

— Он блефует!— выпалил Кэри. — Берет нас на пушку.

— Я никогда не блефую и никогда никого не беру на пушку. Мне нужна голова Шона Амоса, Малкольм. Или твоя голова. Так что либо ты начнешь говорить, либо мы поговорим с Шоном.

— Если ты сейчас дашь показания, Мэл, тогда, возможно, мы сумеем помочь тебе заключить сделку с окружным прокурором, — добавила Мардж. — А будешь играть в молчанку, вместо тебя расколется Шон.

— Если вы собираетесь выдвинуть какие-то обвинения против моего клиента помимо тех, что уже перечислили, вам придется сделать это как положено, — заявил Флейм. — Вы не имеете права скрывать улики, которые имеются в вашем распоряжении.

— А я ничего не скрываю, — сказал Декер. — Адвокат, мы еще не дошли до той стадии расследования, когда все карты выкладываются на стол. И никаких новых обвинений я пока не выдвигал.

— Лейтенант, повторяю, если вы что-то утаиваете в нарушение существующей процедуры, это неминуемо разрушит все ваши замыслы.

— Я просто дрожу от страха, — хмыкнул Декер.

— Объясните, о чем вы тут толкуете, — снова потребовал Флейм.

— Мы собираемся выдвинуть против вашего клиента и Шона Амоса обвинение в подготовке заказного убийства.

— Что?! — Адвокат уставился на Кэри. — Я-то думал, ты рассказал мне все!

Малкольм хотел было ответить ему что-то, но смолчал и затушил сигарету.

— Жертвой убийства должен был стать человек по имени Уэйд Энтони, — заговорила Мардж. — Именно поэтому Мэл пытался спустить в унитаз фотографии Энтони и распорядок его дня.

— А кто такой этот Уэйд Энтони? — изумленно пробормотал адвокат.

— Теннисист-инвалид.

— Ты его знаешь? — обратился Флейм к Кэри.

— Он берет нас на пушку, — прошептал тот.

— Вообще-то идея убийства, скорее всего, принадлежит Шону Амосу, — снова взял слово Декер. — Предполагая, что Уэйд увел его подружку, Шон пришел в отчаяние и решил нанять убийцу, чтобы тот расправился с Энтони. Как раз в тот момент, когда мы ворвались в дом, он и договаривался с будущим киллером.

— Мы еще ни о чем не договорились, — возразил Малкольм, глядя на Декера.

— Заткнись! — рявкнул Флейм.

— Можно мне сказать одну вещь? — спросил Кэри довольно спокойным тоном.

— Нет, нельзя! — отрезал адвокат.

Малкольм, однако, решил не следовать его совету:

— С каких это пор обычные разговоры стали считаться чем-то противозаконным, даже если это разговоры об убийстве? Да нет на свете человека, который хотя бы раз не заявлял, что собирается кого-то убить?

— Разговоры, конечно, не являются чем-то противозаконным, — согласился Декер, — а вот нанимать людей для убийства — это уже преступление. Как и выполнять условия подобных контрактов. Тебе эта дорожка знакома, сынок, — ты ведь вводил людям в вену наркотики. Мы оба знаем, о чем я говорю.

Лицо Малкольма побелело.

— Да что вы имеете в виду, лейтенант? — Флейм был взбешен.

— Если Шон расколется первым, тебе конец, — заметила Мардж.

— У вас нет доказательств... — пролепетал Кэри.

— У нас есть отпечатки пальцев, — солгал Декер.

— Этого не может быть! Я был в перчат...

— Заткни пасть! — заорал адвокат.

В камере наступила полная тишина. Затем снова раздался голос Декера:

— И потом, конфискованный у тебя наркотик тоже о многом говорит. Хроматографический анализ показывает, что у него в точности такой же состав, как и у героина, которым накачали Дэвида Гаррисона. Ты ведь понимаешь, что это значит?

— С уликами не поспоришь, — констатировала Мардж.

— Кто такой Дэвид Гаррисон?— тщетно пытался разобраться в ситуации адвокат.

— Вы просто запугиваете меня, — сказал Малкольм, на лице которого выступила испарина.

— Ну, кто расколется первым — Шон или ты, Малкольм? — резко спросила Мардж.

Флейм поднялся на ноги.

— Прежде чем мы продолжим, — заявил он, — мне необходимо проконсультироваться с моим клиентом. Судя по всему, я недостаточно информирован.

— Мы не собираемся сидеть здесь всю ночь, — предупредил Декер.

— И между прочим, нам еще надо побеседовать с Шоном, — добавила Мардж.

— Нет! — крикнул Малкольм.

— Я настаиваю на том, что мне необходимо побеседовать с моим клиентом наедине, — сказал Флейм. Голос его звучал словно натянутая до предела струна. — Тем не менее я прошу вас пока воздержаться от разговора с другим арестованным. Дайте мне несколько минут.

— Знаете что? Я дам вам целых пять минут, — неожиданно согласился Декер и направился к двери. На пороге он обернулся, взглянул на часы и коротко бросил: — Время пошло.