Книга Ночной цирк, страница 3 – Эрин Моргенштерн

— Не могу сказать, что я одобряю подобные представления, — заявляет человек в сером костюме, снимая перчатки и стряхивая пыль с кресла, прежде чем опуститься в него. — Выдаешь истинную магию за фокусы и оптический обман. Да еще берешь за это деньги.

Гектор бросает испачканный платок на стол, заставленный баночками с гримом и кистями.

— Ни одна душа в зале ни на секунду не поверит, что все, что я делал там, — он кивает в сторону сцены, — происходило на самом деле. И это прекрасно. Ты видел, какие хитроумные штуковины создают эти волшебники, чтобы показать самый завалященький фокус? Горстка рыб, покрывающих себя перьями, чтобы убедить публику, что они могут взлететь, а я среди них — настоящая птица. Зритель между нами не видит разницы — с тем лишь исключением, что считает меня лучшим профессионалом, нежели все прочие.

— Это не умаляет твоего сумасбродства.

— Да они же в очередь выстраиваются, чтобы их одурачили, — возражает Гектор. — Просто мне это сделать легче, чем любому другому. Грешно упускать такую возможность. Кстати, я зарабатываю на этом куда больше, чем ты можешь себе представить. Предложить тебе выпить? Здесь где-то было припрятано несколько бутылочек, а вот насчет бокалов не уверен.

Он шарит по столу, отодвигая в сторону кипу газет и пустую птичью клетку.

— Нет, благодарю, — качает головой человек в сером костюме, подаваясь вперед и опираясь руками на набалдашник трости. — Твое представление показалось мне забавным, а вот реакция зала слегка озадачила. Ты был весьма небрежен.

— Не могу же я быть слишком хорош! Мне все-таки нужно, чтобы они думали, что я такой же шарлатан, как все остальные, — усмехается в ответ Гектор. — Спасибо, что пришел и выдержал до конца. Я уже и не ждал, что ты появишься. Начал терять надежду. Эта коробка дожидается тебя целую неделю.

— Я редко отказываюсь от приглашений. Ты писал, что у тебя ко мне дело.

— Так и есть! — энергично хлопает в ладоши Гектор. — Я надеялся, что ты согласишься на партию. Мы давненько не играли. Однако сперва хочу познакомить тебя с моим новым учеником.

— Я думал, ты больше не преподаешь.

— Так и было, но тут особенный случай. Я не смог устоять.

Гектор подходит к двери, которую почти полностью заслоняет высокое зеркало.

— Селия, дорогая! — кричит он в дверной проем и возвращается в кресло.

Спустя мгновение в дверях появляется маленькая девочка. На фоне обшарпанной и неприбранной гримерки ее платье, пестрящее кружевами и бантами, кажется вызывающе нарядным. Она словно кукла, только что сошедшая с витрины магазина, и даже нескольким непослушным кудряшкам, выбившимся из прически, не под силу разрушить это впечатление. Заметив, что отец не один, она растерянно замирает на пороге.

— Все в порядке, дорогая. Входи, входи же! — Гектор жестом приглашает ее подойти поближе. — Это мой коллега, ты не должна смущаться.

Она делает несколько шагов и приседает в безупречном реверансе, кружевные оборки платья с шорохом ложатся на истертый паркет.

— Это Селия, моя дочь, — обращается Гектор к человеку в сером костюме, по-отечески опустив руку на голову девочки. — Селия, это Александр.

— Приятно познакомиться.

Хотя она произносит эти слова почти шепотом, тембр ее голоса оказывается на удивление низким для ребенка ее возраста.

Мужчина в сером костюме вежливо кивает в ответ.

— Я хочу, чтобы ты продемонстрировала этому джентльмену свои умения, — говорит Гектор.

Запустив руку в карман жилета, он вынимает серебряные часы на длинной цепочке и кладет на стол.

— Давай.

Глаза девочки округляются.

— Ты просил не делать этого при посторонних, — говорит она. — Ты взял с меня слово.

— Этот человек не посторонний, — усмехается Гектор.

— Ты говорил, никаких исключений, — упорствует Селия.

Ухмылка отца тает. Взяв дочь за плечи, он впивается в нее тяжелым взглядом.

— Это совершенно особенный случай, — говорит он. — Будь так добра, покажи ему все, что ты умеешь. Как на уроке.

Гектор подталкивает девочку к столу, на котором лежат часы.

Кивнув, она переводит взгляд на часы; ее руки сложены за спиной.

Спустя мгновение часы начинают медленно крутиться, описывая на столешнице круги. Цепочка тянется следом, скручиваясь в спираль.

Наконец часы поднимаются с поверхности стола и повисают в воздухе, покачиваясь, как на волнах.

Гектор оборачивается к мужчине в сером костюме, ожидая его реакции.

— Впечатляет, — говорит тот. — Впрочем, это совсем азы.

Глаза Селии темнеют под внезапно нахмурившимися бровями. Часы рассыпаются, пронзая воздух разлетающимися шестеренками.

— Селия, — одергивает ее Гектор.

Уловив упрек в его голосе, она заливается краской и сбивчиво просит прощения. Шестеренки устремляются обратно, собираясь в единый механизм, и вот уже стрелки часов отщелкивают секунды, как прежде, словно ничего и не было.

— А вот это уже посерьезнее, — вынужден признать человек в сером костюме. — Однако она вспыльчива.

— Она еще ребенок, — Гектор треплет Селию по голове, делая вид, что не замечает ее нахмуренных бровей. — Еще и года учебы не прошло, а она уже способна на такое. Когда вырастет, ей не будет равных.

— Я могу любого ребенка с улицы научить подобным вещам. А что касается ее превосходства, так это сугубо твоя точка зрения, и ее легко опровергнуть.

— Ага! — восклицает Гектор. — Так ты, стало быть, согласен поиграть!

После секундного раздумья человек в сером костюме кивает.

— Если это будет сложнее, чем в прошлый раз, я, возможно, заинтересуюсь, — говорит он. — Возможно.

— Конечно, сложнее! — кивает Гектор. — За меня будет играть прирожденный талант. Я не стану растрачиваться на пустяки.

— Талант еще нужно доказать. Способности у нее есть, но настоящий дар встречается крайне редко.

— В ее жилах течет моя кровь. Конечно, у нее есть дар!

— Ты сам сказал, что давал ей уроки, — возражает человек в сером костюме. — Откуда же в тебе уверенность, что это именно дар?

— Селия, когда ты приступила к занятиям? — спрашивает Гектор, даже не обернувшись в ее сторону.

— В марте, — отвечает она.

— Какого года, дорогая? — просит уточнить Гектор.

— Этого года, — говорит она, всем своим видом показывая, что считает вопрос невероятно глупым.

— Восемь месяцев занятий, — подытоживает Гектор. — Шестилетний ребенок. Если я не забыл, ты предпочитаешь брать учеников именно этого возраста или даже чуть младше. Совершенно очевидно, что, не будь у Селии врожденного дара, ей не удалось бы столь быстро достичь таких успехов. Она смогла поднять часы в воздух с первой же попытки.