Книга Буря, страница 76 – Бриджид Кеммерер

— Начну.

При этом слове он даже не посмотрел на нее, оно прозвучало так, будто вырвалось из него.

— Тогда давай выслушаем их, — объявила она, перекрикивая музыку.

Теперь он поднял взгляд, и она уловила намек на его знакомую угрюмость.

— Мы можем выйти наружу или куда-нибудь еще, где не придется кричать? Мне правда не хочется объявлять это на всю школу.

— Слишком плохо, — резко оборвала Квинн. — Думаю, нам следует устроить публичную кастрацию прямо здесь...

— Квинн, — выдохнула Бекка.

— Эй, — крикнул парень из толпы, какой-то старшеклассник, которого Бекка не знала. — Смотрите. Это же Макрэпист [29] .

А потом он с силой толкнул Дрю в плечо.

— Ага, — сказал другой парень. — Мне понравилась идея красотки о небольшой публичной расплате. — Потом и он толкнул Дрю.

Внезапно их, свистя и возмущаясь, обступили остальные ученики.

Дрю сжал челюсти и сердито смотрел на них, но Бекка видела его дрожь.

И это ей что-то напомнило. Она прекрасно знала это чувство.

— Пошли, — сказала она ему. — У тебя есть пять минут. — Потом она оглянулась через плечо на Хантера, который уже был готов следовать за ними. — Останься.

Ночной воздух стал прохладнее на несколько градусов и влажнее, предвещая скорый ливень. Во дворе толпились десятки ребят, поэтому, несмотря на темноту, она не чувствовала себя с ним наедине. Тем не менее, Бекка дрожала и жалела, что у нее нет свитера.

Дрю засунул руки в карманы. Он шел вдоль фасада здания, и она поспевала за ним, радуясь, что они все-таки идут.

Он не смотрел на нее.

— Ты знаешь, что половина школы думает, будто я насильник?

— Ха, — сказала она. — И на что это похоже? Что половина школы думает о тебе то, что не является правдой?

— Не говори так, Бекка.

Невероятно. Какой придурок.

— Это чертовски хорошее извинение, Дрю.

— Что именно ты рассказываешь людям?

Она повернулась к нему.

— Я никому ничего не рассказываю, — резко оборвала она. — Я не такая, как ты. Я не распространяю о людях ложь.

— Да уж, бедная малышка. Ты знала, на что шла. И сейчас ты идешь и ведешь себя так, будто я не делал именно того, что тебе хотелось.

Эти слова ужалили ее так, как если бы он ударил ее.

Он снова начал идти по направлению к темному углу в конце здания.

Она остановилась прежде, чем последовать за ним. Здесь все еще были ребята, некоторые стояли под деревьями и курили.

— Зачем ты это сделал? — потребовала она. — Ты же знаешь, каким адом для меня были последние шесть недель, Дрю? Ты знаешь, что люди считали, будто я спала с половиной школы...

— Может, и спала, Бекка. Кто знает?

— Я. — Она ткнула себя в грудь, чувствуя, как горят ее глаза. — Я знаю.

Он всмотрелся в темноту.

— Как скажешь. Будто это имеет значение.

— Имеет значение для меня. — Ее голос сорвался. Должна быть причина, почему он это сделал. Должна быть. Неужели он распространял неприличное вранье лишь ради дурацкой прихоти? Это ужаснее, чем все остальное.

Она с силой потерла глаза и заставила свой голос звучать ровно.

— Это имеет значение для меня, Дрю.

Он ничего не сказал. Она слышала отдаленное звучание музыки из зала, случайные всплески звуков, когда ученики заходили и выходили. Ветер петлял между зданиями, приподнимая ее волосы и охлаждая шею.

Именно тогда, когда она собиралась сдаться и уйти, Дрю заговорил:

— Я думал, ты выдвинешь обвинения.

Ей потребовалась минута, чтобы понять. А потом захотелось взорваться от ярости.

— Но я не стала! Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал! А когда в понедельник началась учеба, уже каждый — каждый знал. Они знали о тебе и обо мне, обо всех твоих друзьях. Но они думали, что мы... они думали... — Она толкнула его в грудь. — Зачем ты это сделал? Зачем, Дрю?

— Не будь глупой, Бекка. У меня есть стипендия в Политехнический университет Виргинии. — Его голос был жестоким, а глаза жесткими в темноте. — Я не мог допустить, чтобы какая-то глупая девчонка не смогла удержать при себе свой перепих по пьяни.

И тут она все поняла.

Он думал, что она донесет на него. Тогда он выставил ее проституткой и привлек друзей в качестве доказательства. Так что, если бы она даже и попробовала пойти к копам, никто бы ей не поверил. Он был Дрю Маккеем, капитаном футбольной команды. А кем была она?

Просто Беккой.

И все это ради дурацкой стипендии.

— Теперь все думают, что я тебя изнасиловал, — злым голосом сказал он. — Во время игры тренер оставляет меня на скамейке. Это мой последний год. «Викерз» меня уже достали. Нам домой звонят люди и оставляют сообщения. Кто-то краской разрисовал мою машину, Бекка...

— Очень жестоко.

Она уже начала разворачиваться.

— Ну, я и принял решение.

Он схватил ее за руку.

Бекка взглянула на него, чувствуя, как его пальцы впиваются в мышцы. Поблизости находились другие ученики, поэтому она повысила голос, чтобы тот звучал громко и отчетливо:

— Отпусти меня, Дрю.

Это сработало. Одна из фигур у дерева выпрямилась и посмотрела в их сторону. Сигарета вспыхнула красным, упав на землю, где ее потушили ботинком.

— Эй.

Рука Дрю сжалась сильнее на ее бицепсе.

— Думаю, самое время уравнять условия игры.

— Отпусти меня, — снова сказала она. — Сейчас же.

К ним направился еще другой ученик.

Дрю притянул ее к себе, и впервые она ощутила страх, скользящий вокруг груди и крепко сжимающий.

— Разве не это рассказывают некоторые глупцы? — спросил он. — Что-то типа «Больше дела...»

— Заткнись!

Она взмахнула свободной рукой, вцепившись пальцами в горло Дрю так, как показывал ей Хантер. Она почувствовала вместе взмах всей руки, силу и мощь, чтобы уложить его.

Но сзади ее обхватили чьи-то руки, ко рту скользнула ладонь, здоровенные руки сжимали ее собственные. Кто-то выше и сильнее. Куда больше ее.

— Привет, Бекка.

Ее ухо обожгло горячее дыхание. Она знала этот голос.

Томми Данливи.

Она еще не видела остальных, но теперь уже знала. Под деревьями находились не обычные ученики. Это были друзья Дрю.