Онлайн книга «Бонд, мисс Бонд!»
|
– Как настоящая принцесса! – поддакнула предательница мама. – Меня подружки засмеют, – мрачно сказала Ксюша. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним! – напомнил деловой человек папа. – Твои подружки обзавидуются, когда ты выйдешь за Громова. Это был аргумент. – Так что, Ксения Ивановна? Куда путь держишь – в бордель или в школу? – весело спросила бабушка. – В школу, – хмуро сказала Ксюша и подняла пальчик. – Но только на один год! И с двумя условиями. – Слушаю, – кивнул деловой человек папа. – Во-первых, мой учительский гардероб будет из Парижа и Милана, иначе – никаких костюмчиков с блузками! А во-вторых, мне нужна машина. И ты, папа, платишь за все. Папа крякнул, но тут на сторону Ксюши неожиданно встали мама и бабушка: – Ну, Иван, не может же девочка, одетая в парижские костюмы, толкаться в трамвае! И вот теперь у Ксюши есть прекрасный «Пежо» и ужасная работа… – Спим? – с ехидной нежностью поинтересовался инструктор. Ксюша очнулась. Так, что делать? Снять ногу с тормоза. Перебросить ее на газ. Выжать сцепление… Нет, сначала выжать, а потом перебросить… Или все-таки сразу?! Учебная «шестерка» взревела, затряслась и затихла, напоследок конвульсивно дернувшись. Очередь из автомобилей с нормальными водителями, наоборот, разразилась новой серией возмущенных гудков. Утренний туман редел, немилосердно открывая Ксюше вид на застопорившийся позади нее караван. Ксюша тихо выругалась, сдула со лба серебристую челку и аккуратно, как учили, стронула машину с места – к сожалению, уже на желтый свет. – О господи! – Жора обморочно подкатил глаза к серому дырчатому потолку машины. – Ручная коробка – это полный отстой! У меня на «Пежо»-автомат! – с вызовом сообщила ему Ксюша, лихо подрезав «Газель», отпрянувшую к обочине, как настоящая трепетная лань. – Тебе бы лучше пулемет! – Жора опасливо покосился в боковое зеркальце. – Сделай в своем «Пежо» люк, посади туда стрелка и сможешь ездить по городу даже в час пик! – Пошел ты! – Ксюша обиделась. – Сама иди! – огрызнулся Жора. – Слава богу, доехали уже! Давай, паркуйся. Храни нас бог… Ксюша рывками притерла «шестерку» к бордюру газона, обрамляющего сквер, и перегнулась через спинку кресла, доставая с заднего сиденья учительскую торбу с тетрадями и пакет с туфлями. – Шевелись, шевелись! – Жора включил аварийку. Ксюша переобулась в элегантные «лодочки» и сунула мокасины в пакете в торбу, освободив место в ней за счет пачки тетрадей. Их она извлекла наружу, чтобы все в школе издали видели: Ксения Ивановна Марковцева от своих обязанностей не отлынивает. – Учительница первая моя-а-а! – с притворной нежностью напел зубоскал Жора. – Садись, два! – строго сказала Ксения Ивановна, уступая инструктору место за рулем. Она демонстративно пристроила пачку ученических тетрадей на согнутый локоток, как младенца, и пошла на каторгу – в свою школу на другом краю сквера. Первого и второго уроков у Ксении Ивановны сегодня не было, и это позволило ей немного попрактиковаться в вождении, но теперь пора было впрягаться и пахать на ниве просвещения. Спустя несколько минут учебная «шестерка», следуя по обычному маршруту к полигону, въехала на мост. – Куда ты катишь, дурачок? Тебя ж повяжут! – злорадно хохотнул разговорчивый инструктор Жора, в отсутствие живого собеседника обращаясь к грузовику в зеркале заднего вида. Тяжелая машина уже два квартала висела на хвосте у «шестерки». Водитель грузовика, очевидно, не заметил дорожного знака, запрещавшего въезд на мост многотонным автомобилям. – Вот идиот! – порадовался образцовый водитель Жора, предвидя теплую встречу горе-шофера с постом ДПС на другом берегу. А в следующую секунду грузовик ускорился, как будто собираясь обойти «шестерку» по встречной, но вместо этого вильнул, ударил ее в бок – и направил прямиком на ограждение моста. Под отчаянный матерный крик инструктора Жоры «шестерка» проломила перила и косо кувыркнулась с моста в рябые и темные, как пашня, речные воды. Ксения Ивановна совсем-совсем немного опоздала: второй урок закончился, началась большая перемена – генеральный «прогон», репетиция Апокалипсиса в стенах отдельно взятой средней школы. По двору, разгоняя туман, с воплями и визгами неуправляемыми стадами носилась засидевшаяся за партами малышня, на лестницах образовались водовороты из старшеклассников, на приступочке памятника Юному Барабанщику в холле опасно накренилась дежурная учительница с красной повязкой на рукаве. С Барабанщиком, беззвучно наяривающим палочками, она смотрелась вполне гармонично, потому что держала в зубах свисток, периодически издававший пронзительные трели. Однако на них, как и на неслышные миру музыкальные экзерсисы Барабанщика, никто не реагировал. – Здравствуйте, Ксения Ивановна! – проорал охранник, грамотно отсиживающийся за барьером в прихожей. Ксюша его не услышала. Выставив вперед заградительный локоть и морщась, она прокладывала себе дорогу к учительской на втором этаже и, разумеется, не видела идущую встречным курсом Ольгу Павловну. Та тоже продвигалась в нужном направлении с упорством ледокола и тоже имела «на борту» большую стопку тетрадей. У самой учительской «русичка» и «англичанка» встретились и, обменявшись напряженными улыбками, одновременно потянулись к дверной ручке. Однако войти в тихую гавань они не успели, потому что в них с разбегу врезался человек-ядро – Семен Блохин из пятого «А». Боевые товарищи человека-ядра восторженно завопили, сраженные пушечным выстрелом училки ахнули и пали, рассыпавшиеся по полу тетради зашептали-зашелестели что-то жалобное… В радиусе трех метров от места попадания человека-ядра образовалась мертвая зона, за пределами которой продолжал бушевать Апокалипсис большой перемены. Не найдя в лексиконе дипломированного филолога подходящих к случаю приличных слов, Оля беззвучно пошевелила губами. Ксюше было проще: в отсутствие продвинутых старшеклассников она могла позволить себе выругаться по-английски. – Ольгапална! Ксениванна! – из учительской выглянула вездесущая и всеведущая Жанна Марковна. – Что случилось? – Так, ничего особенного, – пробормотала Оля, поднимаясь и отряхивая юбку. Отдавать на расправу завучихе бронебойного Блохина она пожалела. Объяснила уклончиво, не называя имен: – Мы тут столкнулись и тетради рассыпали. – Петров! Катаев! Что вы стоите, как памятники, помогите все собрать! – распорядилась Жанна Марковна. |