Книга Вороново крыло, страница 17 – Энн Кливз

До сих пор Перес толком не знал, что и думать о Роберте Избистере. Избалованный парень, ясное дело. Отец Роберта — хороший человек, и внезапно привалившее богатство застало его врасплох. Он был щедр с друзьями и близкими, но тайком, будто стеснялся. Роберт от души вкалывал рыбаком, но все понимали, что такое шикарное здоровенное судно было ему не по карману. Майкл Избистер дал ему денег, точно. А еще ни для кого не было секретом, что родители Роберта между собой не ладили, хоть и жили в достатке. Мало приятного, когда все судачат с эдакой улыбочкой — наполовину насмехаются, наполовину сочувствуют.

Роберта вечно сравнивали с отцом. И оправдать ожидания было куда как непросто. Перес понимал, каково парню. Потому что его собственный отец ходил капитаном на почтовом судне Фэр-Айла, и во всем, что касалось жизни острова, местные прежде всего советовались с ним. Только вот положение Роберта было еще тяжелее. Несмотря на тихий нрав и скромность, Майкла Избистера знали на всех Шетландских островах. Он был музыкантом, разбирался в местных диалектах и любил народные песни. Уже с юных лет состоял в комитете по празднованию Апхеллио [4] . В этом году его удостоили особой чести — избрали Стариной Ярлом [5] . Выше награды быть не могло, пусть даже Майкла отметила бы сама королева. Он возглавит процессию на фестивале огня, его будет снимать телевидение, у него возьмут интервью радиостанции. Весь год он будет представлять Шетланды. Роберт войдет в его свиту и, как отец, нарядится викингом. И тем самым как бы подтвердит свое намерение идти по стопам отца. Все до единого жители Шетландов будут пристально следить за каждым его шагом.

Вечер только начинался, а значит, дома Роберта не застать. Иногда парень выходил в море, но недавно Перес встречался с друзьями на Уолсе и видел «Неприкаянный дух» — судно стояло у причала, заметно выделяясь среди более скромных рыболовецких посудин.

Перес проехал через весь город и направился к докам. Свернув в переулок, заглушил мотор и вышел на ледяной воздух, от которого дыхание перехватило; в лицо пахнуло рыбой и мазутом. Перес очень надеялся застать Роберта одного. Разговаривать в присутствии Робертовых дружков совсем не хотелось.

Он толкнул дверь бара, и его обдало жаром — огонь в заправленном углем камине гудел. Сам камин маленький, но и бар небольшой, с побуревшими от табачного и угольного дыма стенами. Повсюду висели фотографии разных лет с фестиваля огня, снятые очень давно и уже закоптившиеся, — викинги на них смотрели серьезно и в то же время чуть смущенно. Умникам ученым, может, традиция древней-то не мнится, но эти мужи праздник свято чтили. Они верили в то, что олицетворяют собой культуру островов, местный уклад.

В углу сумрачного бара сидел Роберт Избистер. Его взъерошенная шевелюра выделялась светлым пятном, оживляя мрачную обстановку. Он выливал пиво из бутылки «Северного сияния» в стакан и имел такой сосредоточенный вид, будто эта бутылка — далеко не первая. Вошедшего Переса Роберт не заметил. За барной стойкой на высоком стуле примостилась миниатюрная худенькая женщина; она читала книгу в мягкой обложке, согнув ее пополам и держа одной рукой — как журнал. Женщина нехотя оторвалась от книжки.

— Рановато ты, Джимми… Что будешь?

Очевидно, она не особо ему обрадовалась — этот клиент большой прибыли не сулил.

— Кока-колу, пожалуйста, Мэй. — Перес помолчал, глядя на Роберта. — Я за рулем.

Ни она, ни Роберт ничего на это не сказали.

Перес взял свой стакан, подсел к Роберту. Мэй вернулась к книжке, тут же погрузившись в чтение.

«Вот и Сара читала так же. Хоть извержение вулкана под домом — она ничего не заметит».

Роберт поднял голову, кивнул.

— Слышал уже, что произошло в Врансуике? — Перес решил отбросить церемонии. Во всяком случае, с Робертом.

— Кое-что слышал — Мэй сказала.

Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. Перебрал пива? Роберт любил выпить с парнями, однако так рано, да еще по будням, не напивался.

— Твоя знакомая, как я понимаю?

Роберт поставил стакан на стол.

— Это кто же?

— Молодая девушка. Кэтрин Росс. Ты ведь был с ней знаком?

Роберт молчал слишком долго.

— Ну, видел иногда.

— Ей было всего шестнадцать. Не слишком ли даже для тебя, а, Роберт?

Дежурная шутка — все знали, что Роберт увлекается юными девушками. Пересу казалось, это из-за того, что парень сам так и не повзрослел. Навороченная посудина нужна была Роберту для того, чтобы всем заявить: он — настоящий мужик.

Перес продолжил:

— В Новый год…

— А что в Новый год?

— После гуляний на городской площади ты отправился на вечеринку.

— Ну, было дело. В Данросснесс.

— Вы подвезли тогда Кэтрин Росс. До поворота на Врансуик. Так?

Роберт повернул голову. На Переса смотрели водянисто-голубые, с полопавшимися сосудами глаза. Парень был явно чем-то обеспокоен.

— За рулем сидел не я, — сказал Роберт. — Не настолько я глуп.

— А кто вел?

— Какой-то парень из старших классов. Как зовут, не знаю.

— Друг Кэтрин?

— Может, и друг. Понятия не имею.

— Знаешь, где он живет?

— Где-то на юге. В Куэндейле или Скэтнессе… Его семья переехала на Шетланды недавно.

— Говоришь, видел Кэтрин? Где?

— Ну, на вечеринках, в барах Леруика… В общем, обычное дело.

— Девушка она была заметная. Такие выделяются из толпы.

— Это точно, — согласился Роберт, — заметная. И хотя не болтала как другие, больше молчала — взгляд у нее был оценивающий такой, — а все равно выделялась.

Он взял стакан, отхлебнул. И напряжение отпустило.

— Как она умерла? — спросил он. — Переохлаждение? Выпила и отрубилась на морозе?

— А она много пила?

Роберт пожал плечами:

— Девчонки сейчас вообще пьют немало, разве нет? Да и какие здесь еще развлечения зимой-то?

— Нет, не переохлаждение, — сказал Перес. — Ее убили.

Магнус все боялся, что полиция вернется. Весь вечер он просидел в кресле, прямой как палка. Пять раз мимо проехали машины, но ни одна у его дома не остановилась. Сине-белая лента поперек прохода в стене по-прежнему трепетала на ветру. Ее выхватывали из темноты фары спускавшихся с горки машин. А Кэтрин так и лежала там, накрытая брезентом. У Магнуса при мысли о ней сердце сжималось. Как она? Хорошо хоть земля мерзлая — тело дольше сохранится, плоть не объедят ни звери, ни насекомые. В прошлый раз было лето. Магнус вспомнил, как быстро испортился мертвый ягненок, когда солнце палило. Земля тогда враз прогрелась.