Книга Вороново крыло, страница 54 – Энн Кливз

Перес договорился о встрече с Селией заранее. Когда он звонил, она сказала, что весь день будет дома. Но о цели визита даже не спросила — возможно, решила, что Дункан попросил Переса как друга уладить их размолвку.

Селия действительно была дома. Но одна.

— А Майкла нет? — спросил Перес. Он хотел бы побеседовать и с Майклом.

Селия покачала головой:

— Муж в Брюсселе, там сейчас европейская конференция по вымирающим видам. Оттуда — в Барселону, на заседание по вопросам исчезающих диалектов. Он вылетел третьего числа и вернется перед самым праздником.

Она провела Переса в кухню и начала варить кофе, даже не спросив, будет ли он. Пересу Селия показалась бледной и какой-то рассеянной. Вообще же она была красивой женщиной, хотя и под пятьдесят, с острыми скулами и чувственным ртом. Когда Селия — в джинсах и черном свитере — потянулась к полке за кружками, Перес невольно залюбовался ее грацией. Он понял, почему эта женщина влекла Дункана.

— Я так понимаю, вы ко мне не с визитом вежливости? — спросила она.

«Конечно, нет. Я никогда у вас не бывал, даже когда дружил с Дунканом. Вы оставались тайной, о которой все знали, но открыто не говорили».

— Но вы здесь не из-за погибшей девушки? Дело ведь закрыто?

— Так, осталось кое-что выяснить… А Роберта тоже нет?

Селия метнула в него настороженный взгляд. И покачала головой:

— Он в море. Отправился далеко, за Фарерские острова. Даже не знаю, когда вернется.

«Не многовато ли подробностей?»

— А что у него были за отношения с Кэтрин Росс? Они дружили?

Селия наклонилась — достать из холодильника молоко.

— Он про нее никогда не говорил.

— Роберт был с ней в ночь накануне убийства — на вечеринке Дункана.

— Правда? Я не обратила внимания.

— Ваш сын с кем-нибудь встречается?

Селия хохотнула:

— Простоев не бывает — хоть кто-то да есть. Один не умеет быть совсем. К тому же он красив.

— И с кем он сейчас?

— Откуда мне знать? Роберт своих девиц домой не водит.

Перес выдвинул из-за кухонного стола стул и присел.

— Чем Дункан в тот вечер вас так расстроил?

Вопрос ее возмутил — она сочла его следствием плохого воспитания. Но все же ответила. Возможно, посчитала нужным объяснить — чтобы он, Перес, понял:

— Ничего конкретного. Просто мне стало ясно: сейчас или никогда. Пока что мы смотримся вполне пристойно. Я имею в виду разницу в возрасте между мной и Дунканом, ведь я старше. А когда мне стукнет шестьдесят? Это же будет смешно. Не желаю выглядеть смешной. — Селия помолчала. — Я и раньше от Дункана уходила, но всегда возвращалась. Дурная привычка. Наверняка то же самое происходит с алкоголиком, когда тот пытается завязать, — думает, что у него все под контролем, что от одной рюмки ничего не будет, и вот, снова сорвался. Да только на этот раз я не вернусь. — Селия усмехнулась. — Прошу прощения за такую мелодраматичность. Это потому что он только что звонил — уже третий раз за день. Непросто сохранять выдержку.

— Он в самом деле страдает.

— Ничего, переживет. Какая-нибудь смазливая девчонка его утешит.

Селия отвернулась; не видя ее лица, Перес не знал, как отреагировать.

Селия налила кофе и снова взглянула на гостя.

— Лучше всего уехать с Шетландов, но это будет несправедливо по отношению к Майклу — меня совесть заест.

Перес пил кофе, ожидая продолжения. Наконец Селия прервала затянувшееся молчание:

— Я вышла замуж очень рано. Мне казалось, я любила Майкла. Семья мой выбор не одобрила, но тем упорнее я настаивала. Майкл — человек очень добрый, а в моем семействе это качество было редкостью. Уже потом я поняла — одной только доброты недостаточно. Но то была моя ошибка — мне с этим и жить.

Перес по-прежнему молчал.

— Если бы не эта девушка, я так и не решилась бы порвать с Дунканом, — неожиданно призналась Селия.

— Какая девушка? — спросил Перес, хотя прекрасно понимал, о ком она.

— Которая погибла. Кэтрин.

— Что же она такого сказала?

— Она ничего не говорила. Но в какой-то момент я посмотрела на себя со стороны, ее глазами. И увидела женщину средних лет, которая жертвует многим ради мужчины моложе себя, а он принимает ее жертвы как данность. Словом, увидела дуру.

— Но как ей это удалось? — Тон был совершенно нейтральный, будто он интересуется из вежливости, чтобы только поддержать разговор, не более того.

— Она снимала окружающих. Незаметно. Разумеется, не тайком, но через какое-то время ее камеру переставали замечать. Представляете себе документальное кино? Вы смотрите на людей, которые идиотничают, и диву даетесь: «Что они вытворяют? Знают же, что их снимают». Так вот, теперь я поняла, как такое происходит.

— Дункан про видеокамеру говорил.

— Говорил? Уж он-то сыграл в фильме главную роль. Вел себя как полный дурак. Наверняка про камеру и думать забыл. Или до того напился, что море по колено. Я же о камере не забывала — представляла, как буду в ее фильме выглядеть. И поняла, что смешно. И тогда, не в силах выносить дольше, сказала Дункану, что все кончено, и ушла.

— Это… это было единственной причиной? — Перес спросил несмело, как будто заранее извиняясь. — Я так понял, вам на телефон как раз пришло сообщение.

— Сообщение? — Селия словно тянула время.

— Дункан сказал, что вы получили сообщение, прочитали его и тут же вышли.

— Простите, что-то не припоминаю.

— А кого еще Кэтрин снимала на камеру?

— Она снимала вечеринку. А значит, всех, кто там был.

— И Роберта тоже?

Селия нахмурилась:

— Вероятно. Вместе с остальными.

— Но через некоторое время Кэтрин с Робертом вышли.

Селия поставила чашку с кофе на стол:

— С чего вы взяли?

— Разве это важно? — Но Селия выдержала его взгляд, и Перес сдался: — Дункан. Он припомнил, что они вышли вдвоем. Кэтрин вернулась раскрасневшаяся, возбужденная, но Роберта с ней не было. А вскоре вы получили сообщение и ушли.

— Что ж, — усмехнулась Селия, — значит, Дункан лукавит. Не стоит верить каждому его слову. Он Роберта на дух не переносит. С самого начала невзлюбил.

— Но почему?

— Кто знает, что творится у Дункана в голове. Маленький Роберт мешал ему, потому что требовал моего внимания, ведь сын для меня всегда был на первом месте. Дункан из-за этого вечно на меня дулся. Интересно, как он отнесется к тому, что подросшая Кэсси станет посягать на его время? Пока что он в дочери души не чает — потому что с ней никаких хлопот.