Книга Любовница на двоих, или История одного счастья, страница 36 – Юлия Шилова

— Ты что, приросла? Стоишь как чужая. Заходи, — прикрикнула я на нее. — Скажи, это ты меня сдала? — спросила я и, затаив дыхание, с ужасом ждала ответа.

— Кому?! — явно опешила Галина.

— Льву и его товарищам.

— Как ты могла такое подумать?! — задыхаясь, проговорила Галина и даже изменилась в лице.

— Тогда какого черта ты бросила меня на трое суток одну? У меня кончилось детское питание, мне нечем кормить ребенка!

— Не кричи. Дина проснется.

— В том-то и дело, что я не знаю, что буду делать, если она проснется. У меня нет ни грамма смеси.

— А почему ты не кормишь грудью?

— У меня молоко перегорело.

— Нервничать меньше надо.

— Хорошенький совет! Ты хоть понимаешь, что, пока ты летала в эту свою Луизиану, мы могли сдохнуть с голода! Если бы ты вернулась чуть позже, обнаружила бы в квартире два трупа!

— Ольга, прекрати. Ты несешь ерунду. Я же о тебе заботилась, да и о малышке тоже. У меня никого нет ближе вас. Вы мне как родные. Да пусть меня лучше убьют, чем я сделаю тебе плохо. Тебе или маленькой Динке.

— Тогда откуда братки узнали о том, что я сижу в этой квартире?!

— Какие еще братки?

— Лев с товарищами. Они дежурят там, внизу. — Я перевела дыхание. — Ты что, и вправду не знаешь, о чем идет речь?

— Не знаю.

— У подъезда дежурят братки. Можешь посмотреть на них в окно. Правда, их было трое, а сейчас стало двое! Там никто на лестничной площадке не дежурил?

— Нет.

— Значит, один куда-то свалил.

— Я Ь не знала, что тут кто-то дежурит»

— Получается, что ты вошла в подъезд совершенно спокойно.

— Получается так.

— Значит, они не знают тебя в лицо.

Галина устало кивнула головой.

— Но ведь когда я раскапывала стукачку, ты вырубила Льва.

— И что?

— Он же мог тебя видеть.

— Но ведь я напала на него сзади, и он сразу потерял сознание.

Я потерла виски и пожала плечами.

— Странно как-то получается. Братки тебя в лицо не знают, а твою квартиру знают. Лев меня даже по имени назвал.

— Ольга, к чему ты клонишь? — сухо спросила Галина и отошла наконец от стены. — Я только сейчас узнала о том, что за квартирой следят. Спокойно зашла в подъезд, и никто меня не остановил. Получается, что тебя как-то выследили.

— Как, если я, кроме балкона, никуда не выходила?!

— Нужно подумать.

Галина нахмурилась и посмотрела на пустую бутылку, в обнимку с которой я сидела совсем недавно.

— А ты, я смотрю, времени даром не теряла, — холодно заметила она. — Виски уговорила.

— Ты не хуже меня знаешь, что, когда на душе гадко, самое лучшее — напиться.

— Что ты и сделала.

— Что я и сделала. Галина подошла к окну.

— Эта машина?

Я заметила на лице Галины горькое разочарование и усердно закивала.

— Эта.

— А кто в ней?

— Ну, Льва ты, наверно, узнала.»

— Ни хрена я его не узнала. Тогда в лесу темно было.

— Лев, это тот, что сидит за рулем.

— А второй?

— Второго я раньше никогда не видела.

— И давно они тут торчат?

— С ночи. Они в дверь звонили. Требовали открыть.

— А ты?

— А я что, ненормальная? Конечно, не открыла.

— Прямо мистика какая-то. И как они на твой след напали? Ты Веронике не говорила, где я живу?

— Нет. А как я могла ей сказать, если я у тебя никогда раньше не была?! Я здесь вообще не ориентируюсь.

— Чудеса какие-то все время… Похоронили домработницу, а когда раскопали — никого не нашли. Тут и в самом деле можно вдариться в мистику и поверить, что старуха ожила и поковыляла подальше от своей могилы. Потом этот застреленный браток в мотеле… Кто его застрелил, кому это понадобилось? И эта черная месса… Для полного счастья не хватало только этих, следящих за домом.

Мы долго сидели молча. Наконец я не выдержала:

— Ну и что принесла твоя поездка в эту, как ее?

— В Луизиану?

— Точно. В нее самую.

Галина полезла в карман и извлекла из него билет и разрешение на вылет в Москву.

Я с трудом сдержала себя, чтобы не разрыдаться. За эти трое суток я окончательно потеряла надежду на то, что смогу вернуться на родину. Такую любимую, такую желанную, единственную и неповторимую… Наверно, по возвращении домой моя жизнь в корне изменится и уже ничто не сможет вызвать моего раздражения или негодования… Ничто, даже реклама по телевизору, от которой я приходила в ярость, плевалась и ругалась. Особенно когда шел какой-нибудь интересный фильм, а реклама прерывала его через каждые пять минут. Меня учили чистить зубы определенной пастой, сутками жевать жвачку, правильно кормить кошку и пользоваться женскими прокладками с крылышками, употреблять бульонные кубики, которые на самом-то деле вызывали изжогу, мыть волосы шампунем от перхоти… Мне хотелось запустить в телевизор чем-нибудь тяжеленьким. Я обязательно посмотрю свою любимую «Санта-Барбару», которая идет уже черт знает сколько лет, заменяя постаревших актеров более молодыми и уже не такими амбициозными. За время показа сериала из жизни ушло немалое количество зрителей, так и не узнавших финала изрядно подзатянувшейся истории.

— Ты рада? — перебила мои мысли Галина.

— Чему?

— Ну тому, что я для тебя сделала. Мне было очень нелегко достать этот билет на Москву.

— А когда вылет?

— Сегодня вечером.

— Сегодня вечером? — не поверила я своим ушам.

— Совершенно верно.

— Господи, так быстро! Ну, Галина, ну ты даешь… А где ты взяла деньги?