Онлайн книга «Imprimatur»
|
И все же это происшествие на несколько мгновений отвлекло наше внимание от разговора, который мы подслушивали. Удостоверившись, что Атто совладал с собой, я весь обратился в слух. Фразы, которыми обменивались собеседники, были сплошь непонятными. – Четырнадцать? – устало спросил Дульчибени. – А вот и нет! Восемь. И знаете почему? Один брат – брат всем дочерям. Ха-ха-ха! Тиракорда зашелся в астматическом смехе, Дульчибени хранил молчание, а стоило тому успокоиться, попытался перевести разговор на другую тему. – Ну, как он сегодня? – Да так себе. Если он не перестанет упрямиться и изматывать себя, улучшения не наступит и он это знает. Возможно, придется отказаться от пиявок и прописать что-нибудь другое, – сопя и вытирая платком слезы, выступившие у него на глазах от смеха, отвечал Тиракорда. – Вот как? Я думал… – Я и дальше собирался применять привычные методы, – кивнул врач на потайную дверь, – но теперь вовсе в этом не уверен… – Позвольте мне заметить, Джованни, – перебил его Дульчибени, – хотя я не врач, но все же думаю – нужно время, чтобы лечение подействовало. – Знаю, знаю, посмотрим, как пойдет… – каким-то унылым тоном отвечал Тиракорда. – Увы, Сантуччи сам в прескверном состоянии и не может обеспечить больному уход, как в добрые старые времена. Мне предложили заменить его, но я слишком стар. К счастью, вскоре мы получим подспорье: грядет новая смена. Возможно, молодой Ланчизи, которому я помогал и буду помогать всеми возможными способами, займет это место. – Он тоже ведь, кажется, из Марша? – Нет, он римлянин. Но я его, так сказать, усыновил. Он посещал наш коллеж в Марше, затем стал моим ассистентом в богадельне Сан-Спирито-ин-Сассия. – Так будете вы назначать другое лечение или нет? – Поглядим. Немного деревенского воздуха, возможно, приведет к улучшению состояния больного. А кстати, – вспомнив о записи на листочке, проговорил он. – На одной ферме… – Послушайте, Джованни, – вдруг взвился Дульчибени. – . Вам прекрасно известно, как ценю я наши встречи, однако… – Вам снова приснилась ваша дочь? – с обеспокоенной миной на лице поинтересовался Тиракорда. – Я вам много раз говорил, это не ваша вина. – Да вовсе нет. Видите ли… – Я понимаю: карантин и все такое. Но я вам уже сказал, это глупость. Если все было так, как вы мне описали, вы не рискуете заразиться, а еще меньше очутиться в лазарете. Нужно верить вашему, как бишь его, Кристожено… он прав. – Его зовут Кристофано. Но я не об этом. Мне кажется, за мной кто-то следил, когда я шел к вам сюда. – Ах вон оно что! Будьте спокойны, дружище. Может, вас преследовала речная крыса? Ха-ха-ха! Кстати, я нашел одну у себя в сарае намедни. Вот такую здоровенную. – Он развел в стороны свои руки-коротышки. Дульчибени ничего не отвечал. Не видя его лица, я все же почувствовал, что он готов взорваться. – Я понимаю, вы все переживаете ту историю. И все же: мучить себя по прошествии стольких лет. Может, тут есть ваша вина? Так нет же. Однако вы все равно думаете: если бы я служил тогда другому человеку! Ах, если б мне быть тогда художником, стольником, поэтом, кузнецом, стремянным! Все что угодно, только не торговцем. – Да, бывает, что я думаю именно так, – подтвердил Дульчибени. – Вот что я вам скажу в таком случае. Будь это так, вам бы никогда не встретить мать вашей дочери, Марии. – И то верно. И меньшего бы хватило: чтобы на моем пути не повстречался Франческо Ферони. – Снова-здорово! Да уверены ли вы, что это был он? – Уверен, это он поддержал мерзкие намерения этой свиньи Хьюгенса. – Но вы могли бы попытаться вывести их на чистую воду, потребовать расследования… – Расследования? Да я же вам объяснял: ну кто будет искать дочь рабыни-турчанки? О нет, в сложных делах прибегать к помощи Барджелло не стоит, лучше уж обратиться за помощью к какой-нибудь сволочи. – И эта сволочь заверила вас, что ничего уже не поделаешь? – Вот именно, ничего. Ферони и Хьюгенс отвели ее к этому нечестивцу. Я искал, но впустую. Видите этот черный старый сюртук? Я ношу его, купив в портовой лавке, с тех пор как иссякли силы и надежда… И теперь уж не расстанусь с ним. Я искал, долго-долго, платил шпионам и осведомителям по всему миру. Два лучших из них заверили меня, что не осталось ни одной зацепки, что она была продана или же – боюсь, что это так – умерла. Несколько мгновений оба молчали. Мы с Атто переглянулись, и я прочел в его глазах то же удивление и те же вопросы, которые возникли у меня самого. – Говорю вам, в этой истории не найти концов, и утешиться я тоже не могу, – грустно заговорил снова Дульчибени. – Что ж, выпьем? – Он вынул из кармана флягу и поставил на стол. – Что за вопрос? Лицо Тиракорды засветилось. Он встал, снова открыл потайную дверь и прошел в чулан. Встав на мысочки, с огромным трудом дотянулся до полки под самым потолком и что-то снял оттуда. В его пухлых пальцах оказались две чарки зеленоватого стекла. – Просто чудо, что Парадиза до сих пор еще не обнаружила моего нового тайника, – пояснил он, закрывая дверь. – Найди она мои чарочки, что бы тут началось! Вы ведь знаете, как она относится к вину, греху чревоугодия… Мол, происки Сатаны. Но продолжим. Что случилось с матерью девочки? – Я вам уже рассказывал. Незадолго до похищения Марии она была продана. Я потерял все ее следы. – А вы не могли воспрепятствовать этой продаже? – Она принадлежала, увы, не мне, а Одескальки, как и моя дочь. – Ну так нужно было на ней жениться! – Разумеется. Однако мое положение… Она рабыня… – пробормотал Дульчибени. – Так вы получили бы отцовство. – Да, но вы понимаете… Звук разбившейся чарки заставил нас вздрогнуть. Дульчибени тихо выругался. – Я очень огорчен, – проговорил Тиракорда. – Будем надеяться, что Парадиза ничего не слышала. Бог мой! Что же делать? Переставляя один из тяжелых подсвечников, врач задел фляжку Дульчибени, она упала и разбилась на множество осколков. – Ничего, – успокоил его Дульчибени, – в «Оруженосце» у меня есть небольшой запасец, – и нагнулся собрать осколки. – Вы поранитесь. Пойду схожу за тряпкой. Да остановитесь, вы ведь не прислуживаете Одескальки! Ха-ха-ха! И так зубоскаля он направился к двери, за которой притаились мы с Атто. У нас было всего несколько секунд, чтобы отскочить от двери и вжаться в стену по обе стороны от нее. Он миновал нас, словно двух замерших на посту часовых, пересек комнату ожидания и вышел в противоположную дверь. |