Онлайн книга «Сокровище троллей»
Литисай видел то, чего не видел хозяин постоялого двора: за его спиной на пороге кухни стояла Дагерта. Ни кровинки в лице, руки к груди вскинула. Наверное, представилось ей сейчас, как тянутся хищные твари к человеку, который мог бы лечь грудой костей на краю той котловины, не встретиться ей в жизни, не стать ее мужем… — Конец бы нам, — продолжал Кринаш, — да не поддались, очнулись. Орали вовсю, чтоб сон прогнать. Мечи в руках… словом, мы этим кустикам показались кусачей добычей. Не приняли они боя, отступили. — Ишь ты, — приподняла Румра свои густые брови, — а я слыхала, что Бродячие Кусты никогда не отступают. — Должно быть, сытые были, — развел руками хозяин. — Не врет? — обернулась женщина к дарнигару. Серьезно спросила, без вредности. — Не врет, — подтвердил Литисай. — Даже скромничает. Это он нам подсказал криком гнать сонные чары. Помню, сказал: «Орите, ребята, на эти кустики так, будто они вам в „радугу“ насквозь проигрались, а платить проигрыш не хотят!» В смехе, который рассыпался над столом, не было ничего обидного. Вернув частицу заслуженного почета Кринашу, Литисай почувствовал себя по-мальчишески довольным. «Я ведь не соврал ни словом, верно? Бродячие Кусты и впрямь ушли… Да, говорили потом люди, что этих тварей колдун по приказу короля Нуртора натравил на грайанский разъезд — потому, мол, они нас и не тронули. Но люди мало ли что брешут, а Кринаш рассказывает, что сам видел…» — Да, — отсмеявшись, сказала Румра. — Ты, хозяин, видать, вояка матерый. И ты, дарнигар, не так зелен, как я думала. Тоже, выходит, командир бывалый да толковый… Оба наемника кивнули: Румра сказала то, о чем они оба подумали. Литисай почувствовал себя таким счастливым и гордым, словно сам король перед войском провозгласил хвалу его отваге. Румра махнула жене хозяина: — Эй, добрая женщина, у нас кувшин уже пуст! Хозяйка мигом принесла еще кувшин, разлила вино по чашам. Румра для большей торжественности поднялась на ноги. — За тебя, бывший десятник Литисай! За тебя и за тех, кто с тобой в ночном лесу обратил в бегство Подгорных Тварей! — И за меня, ясно-понятно? — хохотнул Кринаш. — Конечно, и за тебя… — Женщина повернулась к Литисаю. — Выпьем, дарнигар! — Выпьем, шайвигар! — счастливо и благодарно выдохнул в ответ молодой человек. И тут в дальнем темном углу зашевелилось то, что Литисай до сих пор считал брошенным на скамью старым тулупом. Груда тряпья развернулась, превратилась в человеческую фигуру — и на свет шагнул однорукий нищий, которого Литисай перед этим видел мельком во дворе. — Коль за меня пьют — может, и мне винца поднесут? — заговорил он с дерзким, злым вызовом. — Или не узнаешь меня, десятник? Я ведь с тобой в ту ночь в лесу был! * * * На крышах обеих изб, точно воробьи, расселись разбойники: сверху виднее, а зрелище предстояло занятное. На тех же, кто остался внизу, рявкнул широкоплечий, коренастый Гипаш: — А ну раздались! Кто под ногами будет путаться — в землю вколочу! «Тяжел, неловок, — оценил его Подранок. — Силой привык брать…» С ним, наверное, будет проще, чем со вторым, которого прозвали Гвоздем. Этот хоть в плечах не столь широк, да и ростом не особо вышел, зато карраджу явно не вприглядку изучал. Движения текучие, взгляд цепкий… А вот третий, Хмурый… от этого не знаешь чего ждать. Чует Подранок, ой чует: с хитростью вояка, с подвохом, вроде как «слоеная» коробка для игры в «радугу»… Ладно, бой покажет. Подранок скинул куртку: одежка, снятая сегодня с бродячего лекаря, была тесновата, не помешала бы драться! Он не стал крутить мечи, разминая кисти и вспоминая характер клинков. Что там вспоминать — они давно стали продолжением руки. Уанаи, восседающая на крыльце, словно пичуга на ветке (ну ничего атаманского в ней нет!), махнула рукой: — Начинайте! Больше Подранок не видел ни разбойников на крыше, ни Уанаи на крыльце. В мире остались только он и трое противников. И ходу, ходу — плавно, неспешно… кто на месте стоит, тот покойник… да не как попало, а чтоб эта троица перед ним в одну линию встала… — Слышь, чужак, — бодро окликнул Подранка Гвоздь, — тебе еще удрать не хочется? В свою берлогу в Чернолесье, а? — А то мы из тебя миску киселя сделаем, — поддержал приятеля Гипаш, заходя слева. Продолжая кружение, Подранок усмехнулся. Грайанцы, да? Выговор выдает. И привычка болтать во время боя. Ладно, как угодно господам… — Парни, а вас не слишком мало? — приветливо откликнулся он. — Всего-то трое на целого меня… — Это ты пока целый, — объяснил языкастый Гвоздь. — Не нашинковали еще, — уточнил Гипаш — и вдруг сделал низкий выпад «мост через ручей», от которого Подранок ушел легко и со смешком. И снова — по кругу, по кругу, да так, чтоб не дать навалиться втроем… «Помотать этих голубчиков… злиться начинают — вот и славно, злитесь, милые… ага, костер за спиной, вы меня в костер гоните… Не выйдет, все я помню. Костер мы обогнем, вот так… он уже между нами…» Гипаш и Хмурый, с двух сторон обогнув костер, со злобой кинулись на ускользающую дичь. Но хитрая «дичь» внезапно метнулась между ними — прямо в костер! Подранок перемахнул огонь так стремительно, что одежда не успела вспыхнуть, — и оказался лицом к лицу с Гвоздем, не ожидавшим такого явления. Всего на миг опешил Гвоздь — но Подранку этого хватило. Свистнул меч… Сидящие на крыше разбойники завопили дурными голосами, и даже Уанаи подалась вперед при виде Гвоздя, который, не выпуская из правой руки меч, левой пытался поддержать сползающие штаны. — Гвоздь, уйди из боя! — звонко потребовала ксуури. — Да я сейчас пояс узлом свяжу, — попытался возразить разбойник. — Тебе не пояс разрезали, тебе живот распороли… Уйди из боя, я сказала! Разбойники дружно поддержали атаманшу. Кто орал, что за Гвоздем следом кишки тянутся, кто обзывал его потрошеной рыбой, кто советовал не возиться с поясом, а скинуть штаны и пугнуть чужака голой задницей. Сам Гвоздь, смирившись с поражением, хохотал громче всех. За смехом и подначками разбойники едва не пропустили продолжение поединка. А вот Подранок его не пропустил, не сплоховал, когда ринулись на него Гипаш и Хмурый — завертелся, заплясал, уходя от атаки и азартно прикидывая, как бы обойтись без трупов. Душу захлестнуло боевое веселье: их уже двое, только двое, я их сейчас… я… Сапог поехал по ледовой дорожке, коварно подкараулившей бойца. Подранок с маху грохнулся на спину. Здоровяк Гипаш издал торжествующий вопль и сверху набросился на упавшего чужака. |