Онлайн книга «Хейсар»
|
…В покои графа Грасса меня не впустили — не успели широченные двери, за которыми скрылись носилки с его телом, захлопнуться перед моим носом, как за спиной раздался тихий голос мэтра Регмара: — Ваша милость, вам лучше идти к себе… — Я должна быть рядом с его светлостью!!! — воскликнула я. — Какой в этом смысл? — удивился он. — Вы же видели, каким количеством отвара алотты [35] я его напоил? — Мэтр! Этот приступ… он… из‑за меня, — опустив взгляд, призналась я. — И удар, скорее всего, тоже… Лекарь прищурился, задумчиво подергал себя за бородку и хрустнул костяшками пальцев: — Вполне возможно… — Да не «возможно», а точно!!! Он переживал за меня!!! Переживал, понимаете? А я… — А вы переживаете за него… — Регмар!!! — Вы хотите сказать, что я ошибся и что вы рассчитывали его добить? — Да как вы смеете!!! — заорала я. — Я приехала извиниться!!! — Я так и понял… — кивнул он. — А теперь, когда вы выполнили свой долг, позвольте мне выполнить мой. — Я должна… — Нет!!! — рявкнул он. — Если вы действительно желаете графу добра, то постарайтесь не показываться ему на глаза до полного выздоровления. …К каретному двору я шла как в тумане — не замечала приветствий попадавшихся навстречу дворян, не слышала их возмущенных шепотков за спиной и с запозданием реагировала на подсказки следующих за мной телохранителей. Почему? Да потому, что их «вправо», «влево» и «вперед» ОТДАЛЯЛИ меня от человека, оказавшегося на Грани из‑за меня! Что самое обидное, я не могла даже пообещать себе вымолить прощение Грасса после того, как он выздоровеет: клятва, данная Богу — Воину, превратила меня в пушинку, влекомую ветром чужого Предопределения, и лишила даже намека на свободу воли. А количество оставшихся Крому Шагов превращало возможность увидеть Рендалла еще хотя бы раз в нечто неосуществимое… …Подсказки закончились. Довольно скоро. То ли потому, что хейсарам надоела моя запоздалая реакция, то ли потому, что они решили дать мне возможность подумать. Где меня мотало — не скажу, потому что не помню: через некоторое время я пришла в себя у распахнутого настежь окна, выходящего к Лабиринту. Кое‑как стряхнув с себя оцепенение, я растерянно вгляделась в хитросплетения кизильника и барбариса, повернулась, чтобы поинтересоваться у хейсаров, в каком месте дворца мы находимся, и услышала ворчание, донесшееся сквозь «стену» ближайшего кабинета [36] : — …а то закончишь как Этерия Кейвази! Слышать имя баронессы в таком контексте мне еще не приходилось, поэтому я оперлась руками о подоконник и превратилась в слух. — Маменька, я просто высказала свое мнение. Один — единственный раз! — Сколько раз тебе повторять — мужчины любят не умных, а дур! Дур, понимаешь?! Хлопай ресницами, красней, пори чушь! Делай что угодно, но всегда, слышишь, всегда соглашайся со всем, что они говорят!!! — Но ведь леди Этерия поразила короля Неддара не чем‑нибудь, а своим умом! — И чего она добилась? — презрительно фыркнула «маменька». — Жалкой десятины [37] в его постели? Презрения высшего света? Или клейма «бывшей»? — Ну, она все‑таки была его фавориткой. А все остальные — нет! — Она БЫЛА!!! Была, а теперь — в опале! И уже никогда не вернется ко двору… — Ну да… Вы правы… И все равно — она очень умная. «Маменька» аж задохнулась от возмущения: — Умная? Дура она! Причем полная: я сегодня беседовала с мэтром Фитцко, и он сказал, что за все время своего пребывания рядом с королем Этерия Кейвази не смогла раскрутить его ни на одно платье!!! — Как это? — А вот так: все, что ей шилось, оплачивал барон Дамир. Из своего кошеля! «Опала? Какая опала?» — запоздало удивилась я. Потом поняла, что о таких вещах просто так не судачат, и сорвалась с места: леди Этерии требовалось участие. И чем быстрее — тем лучше… …К тому времени, когда мне подали карету, мои мысли снова вернулись к графу Грассу. Поэтому, забравшись внутрь, я села не на заднее, а на переднее сиденье и, слегка сдвинув занавески, уставилась на окна Западного Крыла. Когда карета легонько качнулась и начала набирать ход, я прикрыла глаза и попыталась представить себе, как граф Рендалл просыпается, встает, выглядывает в окно, видит отъезжающую карету с гербом баронов Кейвази и машет мне рукой. Увы, получилось совсем не так, как я хотела, — сначала перед моим внутренним взором возникло его изможденное лицо, потом — тоненькие, едва видимые жилки на шее и покрытая темными пятнышками кожа рук. «Он выздоровеет! Обязательно выздоровеет!» — мысленно затараторила я и почувствовала, что снова плачу… …Досмотр кареты перед выездом в город занял считаные мгновения: десятник королевской стражи, заглянувший внутрь, тактично сделал вид, что не заметил моего зареванного лица, быстренько закрыл дверь и тут же приказал открыть ворота. Я криво усмехнулась и уставилась на кованую решетку с гербом Латирданов, постепенно уменьшающуюся в размерах. А через минуту, когда карета свернула на Дворцовую, задвинула занавеску и откинулась на спинку сиденья — демонстрировать досужим прохожим свое опухшее лицо у меня не было никакого желания… …Ржание лошадей, резкий толчок в спину, щелчок кнута и раздавшаяся за всем этим площадная брань вырвали меня из состояния забытья и заставили прислушаться к происходящему на улице. — …Убирайся с дороги, ты, прыщавый недоносок!!! — орал кучер. — А то перетяну еще раз!!! — Да я тя, морда слюнявая, ща в землю по уши вобью!!! — Разуй глаза, паскуда, а потом глянь на запятки: ща хейсары выйдут из себя и поотломают тебе обе вбивалки! Я нахмурилась, потянулась к занавеске и окаменела — во внутренней стенке кареты, чуть ниже уровня моих глаз, вдруг возник хвостовик арбалетного болта!!! Треск проламываемого дерева, дикие крики, лязг стали и прервавшийся на первой же ноте рев сигнального рожка я услышала потом. Когда сообразила, что в карету стреляли! Выпрямилась… шарахнулась головой о еще один хвостовик и похолодела — второй болт, пущенный на том же уровне, торчал там, где должна была находиться моя шея!!! Я закусила губу, осторожно выглянула на улицу и застыла. Увидев окровавленный клинок в руке несущегося к карете мужчины… |